Имя заказчика неизвестно - Фридрих Незнанский Страница 24

— Нет, мы с ним просто дружески беседуем. Решили вот вам позвонить, подумали, вы захотите присоединиться. Можем «пульку» на троих расписать.

Васильев молчал, обдумывая сказанное. Ему важно было сохранить лицо.

— Никуда не уезжайте, сидите в своем офисе, я скоро приеду… — Он тоже демонстративно не поинтересовался у директора «Глории», где упомянутый офис располагается: мол, и мы не лыком шиты.

И действительно, минут через двадцать пять в офис позвонили. Щербак пошел открывать и вернулся с тридцатипятилетним лысеющим блондином с капризными чертами лица.

— Прошу любить и жаловать, — приподнялся Денис, — старший следователь по особо важным делам Мосгорпрокураты старший советник юстиции Антон Викторович Васильев.

— Андрей Андреевич Улов? — угрожающе спросил Васильев, ни с кем не здороваясь и сразу же повернувшись к журналисту.

(Турецкий был прав, подумал Денис, тот еще субчик.)

— Да, — прошептал Улов таким голосом, словно кадры с его интимной жизнью показывал конкурирующий телеканал.

— Сейчас мы поедем в прокуратуру, Андрей Андреевич, если хотите, можете вызвать своего адвоката. Вы являетесь свидетелем по делу об убийстве депутата Глаголева. Пока наш разговор неофициальный, так сказать, поэтому я хочу спросить вас в приватном порядке: среди ваших знакомых есть высокий, худощавый, коротко стриженный молодой человек? Одевается в куртку защитного цвета, синие джинсы и ботинки «Гриндерс», при ходьбе широко ставит ноги?

Денис, Щербак и Макс засмеялись.

Васильев покраснел как рак, но ничего не сказал, только показал вконец растерявшемуся Улову на выход.

Когда в «Глории» остались только свои, Щербак спросил:

— Так что с этим загадочным политтехнологом? Это для нас важно или как?

— Это важно, — подтвердил Денис. — Если Улов действительно стал членом компартии (а это, между прочим, еще нужно проверить!), то его из списка потенциальных заказчиков убийства Глаголева и Юкшина можно смело исключить. Политических противников физически не устраняют. Устраняют только тех, чье место хотят сами занять.

— То есть он на самом деле мутит воду и никуда из «Прогрессивной России» не уходил, и все это — для отвода глаз?

— Такой вариант не исключен. А вот профессор Кадышев поможет нам установить истину.

— Почему Кадышев? — удивился Щербак. — Улов же сказал, что это не он.

— Улов врет, — усмехнулся Денис. — Я думаю, что это Кадышев.

— А мне вот не показалось, что он врет, — признался Щербак.

— Ты еще от «Бехеровки» не отошел.

— Шеф?! — обиделся Николай.

— Займись лучше коммунистами вместе с Головановым, у вас же там наверняка кто-нибудь найдется из боевых друзей. А вообще единственный способ проверить мою версию — пообщаться с нашим источником.

Сыщики посмотрели на компьютерного гения.

— Попробуем, — пробормотал Макс. — Но… разве кто-то собирается в Лондон? Он по телефону на такие вопросы отвечать не станет.

Денис кивнул.

«…Позвонив в дверь Наташиной квартиры, я вовсе не ожидал увидеть на пороге здоровенного верзилу в майке и спортивных брюках. Он испепеляющим взглядом оценил меня с ног до головы, словно одарил рублем, после чего процедил сквозь зубы:

— Пошел на хрен отсюда, козел!

Положа руку на сердце, я не думал, что по телефону она сказала правду, так что эти слова я вколотил ему обратно в глотку хлестким ударом. Растянувшись на полу, верзила выпученными глазами с ужасом следил за моими действиями. Я вошел в квартиру, собрал незадачливого соперника в охапку и вышвырнул на площадку вдогонку за собственными тапочками.

— Ты охренел?! — заорал детина. И потом, повернувшись к появившейся Наталье: — Ну, Наташка, только позови еще когда-нибудь, я тебе и розетку починю, и утюг исправлю! Стерва!

Держась за челюсть, верзила скрылся за поворотом лестницы, не переставая причитать. Где-то внизу хлопнула дверь, и до меня наконец-то дошел смысл сказанного им. Рассмеявшись, я обернулся к Наташе.

Мне показалось, что ей понравилось такое ковбой-шоу. Она, бедняжка, даже не подозревала, что я умею драться. С ней мы встречались совсем недавно, и за это время я успел зарекомендовать себя с самой лучшей стороны. Конечно, случались иногда ссоры, но с кем этого не бывает. Свой роман мы тщательно скрывали от посторонних глаз. Это в данный момент было как нельзя кстати. В квартире этой девушки я хоть на какое-то время мог почувствовать себя в безопасности. Пусть попробуют найти меня здесь.

Наталья только ради приличия сделала возмущенное лицо и с гневом в голосе закричала:

— Как ты смеешь, мерзавец?! Я сейчас милицию вызову! Алексашенку отметелил!

— Какого еще Алексашенку?!

— Соседа!

— А вот этого не надо. И врать тоже не надо, — сказал я, чувствуя, как постепенно оттаивает ее сердце. Оставалось только одно — обнять ее и поцеловать в алые пухлые губы. Что я, конечно, и сделал. Она совсем не сопротивлялась. Мне не составило труда увлечь ее в постель. Любовь — это то единственное, что остается нам, когда все вокруг идет прахом. Чувствуя тепло ее страстного тела, я был на седьмом небе от счастья. Целовать эту девушку было райским наслаждением. Можете себе представить, что же я испытывал, когда мы занялись любовью. Все ужасы и переживания, выпавшие на мою долю, словно растворились в воздухе, оставшись где-то далеко в недоступном и жестоком мире. Сейчас оставалось только наслаждаться неописуемым блаженством вечного человеческого начала.

Наташа, такая тихая и умиротворенная, спокойно дремала на моем плече. Я тоже немного отдохнул и сейчас, уставившись в потолок, намечал план предполагаемых действий. Медленно, со скрипом, в измученном мозгу вырисовывалась стройная картина преступления. Я еще многого не знал, терялся в догадках, но главное уже становилось ясно. Одним из мотивов преступления, как водится, являлись деньги. О них знали немногие. Во всяком случае, те, кто непосредственно был в курсе, ничего рассказать уже не могли. Милиция вела в этом деле свою игру. Если Головня арестовал невинного человека, значит, ему хотелось прежде всего отмазать своего погибшего шефа. Кроме того, «раскрыв» преступление по горячим следам, лихой подполковник мог занять заветное кресло Колотова. Зная нравы, царившие в милиции нашего города, сомневаться в этом не приходилось. Если Шведов и Гасан Цурпаев решили провести разборку со Штрассером в безлюдном месте, значит, они тоже скрывали свои планы от остальных. Но ведь кто-то мог сдать Штрассера, зная о каких-то его банковских махинациях. Этот воротила отмывал деньги мафии; а что, если он попытался надуть своих коллег самым беззастенчивым образом? Такое не исключено. Тогда убийцу действительно надо искать в кругах, приближенных к Штрассеру. Человек, совершивший подобную бойню, был довольно компетентным в делах банка, руководимого Максимом Робертовичем. Покойный Магомет Цурпаев догадывался, кто способен на такое. К сожалению, сказать этого мне он не пожелал, унеся свою тайну на тот свет. Убийца поспешил убрать Цурпаева только потому, что боялся: если Магомет расколется, он становится более уязвим. Впрочем, может быть, у них имелись свои счеты. Из всех кандидатов сразу всплывала на поверхность фигура жены Штрассера. Возможно, что Виктория была одним из главных персонажей этой драмы, но она не являлась исполнительницей. Сговор несомненно имел место, однако я находил в нем некоторую несогласованность. Зачем Виктории надо было впутывать меня в это дело? Объяснить данный поворот событий я не мог. Она дала мне пистолет и подставила под огонь. Виктория знала, что мое любопытство заведет меня далеко. Но убийца не ожидал от нее таких действий, у него был свой вполне беспроигрышный план. Возможно, она действовала на свой страх и риск, желая подсунуть убийце алиби. В любом случае эта коварная женщина знала, что милиция схватится за любую ниточку, чтобы поскорее уладить дело. Выходило, что Виктория являлась вполне заинтересованной стороной в данном деле. Не исключено, что с убийцей у нее были даже интимные связи. Она говорила, что Штрассер ей дал много: солидное положение, модные туалеты, шикарный дом, но я почти был уверен, что к своим деньгам жену Штрассер не допускал. Зная характер моей давней знакомой, я шел по правильному пути. Жизнь со стариком измотала ее душу. Она готова была пойти на все, чтобы избавиться от столь надоедливой связи. В конце концов случай представился. Вдобавок она имела шанс убить сразу двух зайцев. И если убийца был ее любовником, то мотивы сразу становились убедительными. Из слов Магомета я понял, что Виктория действительно имела роман с каким-то красавцем из служащих банка. Главной задачей становилось точно установить с кем. Если я шел по правильному пути, то шансы отыскать своего врага заметно увеличивались. Я знал рост преступника, знал, что он имеет довольно привлекательный вид и вдобавок ко всему служил в Афгане. Об этом, возможно, никто и не догадывался, даже Цурпаев-младший считал убийцу белоручкой. В любом случае за внешней показной тщедушностью скрывается натренированный и жестокий боец. Я знал его истинное лицо.