Темная связь (сборник) - Светлана Алешина Страница 23

Повинуясь своему психологическому чутью, я предположила, что эта милая «американка», как я окрестила бывшую половину Кирсанова, должна быть жизнерадостной и разговорчиво-коммуникабельной особой. Мой инстинкт нашептывал мне, что с ней я не потеряю времени даром.

– Так можно войти? – широко улыбнулась я.

– Да, да, – немного растерянно пролепетала блондинка и, уступая, как я мысленно тешила себя, исходящей от меня энергии, посторонилась, впуская меня в прихожую.

Я сняла пальто, повесила его на вешалку. Блондинка замерла перед входом в гостиную. Ее любопытный взгляд скользил по мне. Я поняла, что она считает меня новой пассией своего бывшего мужа. Чтобы развеять ее домыслы, я благожелательно посмотрела на нее и твердо произнесла:

– Если вы считаете меня подружкой Валерия, то глубоко заблуждаетесь, я с ним познакомилась всего лишь пару дней назад…

– О! Это неважно, – хитровато взглянула она на меня. – Чтобы добиться от меня послушания, ему хватило пары часов.

Она рассмеялась. Я почувствовала, что напряжение между нами спало, но мне все-таки хотелось, чтобы истина восторжествовала.

– Могу себе представить, – сказала я, – но обстоятельства нашего с ним знакомства были вызваны печальным происшествием.

– Да, да, я поняла, – с виноватой улыбкой произнесла блондинка, – ах, проходите.

Мы вошли в «голубую» гостиную, обстановка которой показалась мне вычурной: сделанная «под старину» мебель, узорчатые, затканные серебром шторы, пестрый ковер, обилие безделушек, сувениров, миниатюрные пастушки из фарфора, вазочки, козочки, ласточки… Причудливый секретер и стулья на изогнутых ножках. В высоких восточных вазах стояли сухие цветы. На одной из стен висела пара изогнутых клинков в ножнах. Форма кинжалов и кованый узор ножен говорили об их ближневосточном происхождении. Между ними – охотничий олений рог. В общем, в интерьере царила эклектика: купеческая основательность а-ля рюс соседствовала с тяжеловесным шиком французских гостиных времен Помпадур и тонким изяществом просвещенного магометанства.

– Присаживайтесь, – указала она на голубой диванчик с изогнутой спинкой. – Итак, я вас слушаю. Ах да, может быть, кофе?

– Не откажусь. – Я благодарно посмотрела на жену Кирсанова – она мне все больше и больше нравилась.

Наташа побежала на кухню. Пока она хозяйничала там, я рассматривала клинки. Честно говоря, увидев их, я ни на что другое уже смотреть не могла. Кирсанов, – я почувствовала, как по спине пробежали мурашки, – наверное, умеет с ними обращаться.

Вскоре Наташа вкатила в гостиную сервировочный столик. Фарфоровые чашки, вазочка с вареньем, пара апельсинов с гроздью винограда, лимон, кувшинчик со сливками, сахарница, печенье, конфеты.

– А вы где так загорели? – с искренним интересом спросила я.

– На Мертвом море, – беззаботно улыбнулась она.

– Надо же, какое совпадение, – изумленно воскликнула я, – а мне сегодня тоже предлагали туда съездить.

– Правда? – загорелись у Наташи глаза. – О, вы не пожалеете! Неделя на Мертвом море – и вы себя не узнаете! – пела Наташа дифирамбы израильскому курорту. – Отель «Нирвана» на берегу моря – это полная нирвана!

Она весело рассмеялась своему каламбуру. Я не ошиблась – Наташа действительно открытый и словоохотливый человек. Наверное, это да еще ее беззаботность и обаятельная жизнерадостность и пленили Кирсанова.

– Что вы говорите, – с некоторым недоверием сказала я и показалась самой себе этакой серьезной дамой в расцвете лет, снисходительно внимающей восторженным речам наивной девочки.

– Да, да, – затараторила она, – я только вчера вернулась. Тайский массаж, процедуры, грязи, шведский стол, – о, если бы вы знали! И у меня, между прочим, наметился кое-какой личный интерес. – Она лукаво посмотрела на меня своими серо-голубыми глазами.

– Вы одна ездили? – ни с того ни с сего спросила я.

– Одна, – непонимающе посмотрела на меня Наташа. – Поверьте мне, – ее лицо озарила лукавая улыбка. Она даже по-дружески хлопнула меня по руке, – вы там найдете себе такого кавалера! Но вы сказали, – осеклась она, задорный огонь в ее глазах сразу угас, – что пришли со мной поговорить о Галине. Что-нибудь случилось? Вы ее подруга, или это Валерка попросил вас об этом? Вы думаете, что я через «Лазурь» на Мертвое море попала? А вот и нет!

Сейчас она напоминала капризную девчонку, со всей присущей детству веселой и вздорной логикой что-то доказывающую скептически настроенному взрослому.

– Вообще-то я не знаю, чем могу вам помочь. Что вы хотите знать? – продолжала Наташа. – С Галиной я уже больше года не общаюсь и очень удивилась тому, что вы спросили про нее.

«Ну когда же ты остановишься, маленькая белокурая бестия?» – почти с нежностью подумала я.

– А раньше вы с ней часто общались? – удивилась я.

– А вам разве Валерий не говорил? Ах да, – поправила она саму себя, – вы же с ним только пару дней назад познакомились.

Она направила на меня испытующий взгляд.

– Это действительно так, – ответила я на сквозящее в ее глазах недоверие.

– Все уже в прошлом, – грустно улыбнулась она, – если бы вы встретили меня полгода назад, – она вздохнула, – вы бы меня не узнали – зареванная, нервы издерганы, бледная, под глазами – круги…

– Вы имеете в виду развод с Валерием? – участливо посмотрела я на нее.

– Я его не виню, вернее, вначале обвиняла, злая была, как тысяча чертей, а потом рукой махнула. Сама виновата, – отрешенно махнула Наталья рукой. – Ах! – Она зажала рот рукой, как будто внезапно что-то вспомнив: – Кофе!

Наташа ринулась на кухню. И вскоре прибежала обратно, смеясь своей забывчивости и рассеянности.

– Убежал кофе-то! Я новый поставила. Всю плиту залило, – она смешно вытаращила глаза и комично заморгала, – ну и память! Валерка меня всегда ругал…

Она села на диванчик.

– Курить у вас можно? – спросила я.

– Да, да, – торопливо произнесла Наташа, – сейчас пепельницу дам.

Она резко встала с дивана и, подойдя к секретеру, открыла его. Краем глаза я заметила внутри целый склад безделушек. Наташа достала бронзовую пепельницу в форме плывущей девушки, ухватившейся руками за некое подобие плоскодонки, и поставила ее на столик передо мной.

– А вы?

– Я не курю, – снова улыбнулась она, – раньше курила, а потом бросила.

– Правильное решение. – Я затянулась.

Воцарилась пауза. Не та, неловкая и мучительно-долгая, когда двое собеседников не знают о чем говорить или когда один из собеседников чем-то задел или в чем-то уличил другого, а легкая, светлая, приятная, как дымок моей сигареты.

Я сидела и пыталась представить себе эту жизнерадостную, трогательно-наивную, излучающую оптимизм женщину рядом с таким сдержанным, напыщенным и высокомерным типом, как Кирсанов. Интересно, как они жили и из-за чего расстались?