Взрывное лето - Марина Серова Страница 23

Слева послышался шум мотора. Одна из машин, стоявших у тротуара, двинулась за мной. Честное слово, понятия не имею, что заставило меня повернуть голову, что я, машин не видала? Но теперь я точно знаю, что чувствовал Мельников тогда, у казино.

Оцепенев, я застыла на месте и смотрела, как мимо меня проплывает машина, заднее стекло опущено, из окна торчит дуло автомата. Дуло задергалось, и сильный удар в спину бросил меня на асфальт. Тут же на меня упал еще кто-то, придавил тяжелым телом так, что дышать стало невозможно. А воздух рвали пули, и бесконечная грохочущая очередь автомата заставила меня вжать голову в грязный асфальт. Потом стало тихо, удивительно тихо, как будто никого вокруг нет и я здесь совершенно одна. Только очень болела спина, и тяжелое тело, навалившееся на меня, не давало пошевелиться. Значит, мне попали в спину, решила я. Вот и хорошо, что в спину. Просто ранили, поживем еще. А кого-то убили. Хотели убить меня, а убили его. Или ее? Кто там на мне лежит?

Я осторожно подняла голову, машина уже исчезла за поворотом. Тогда я попыталась выбраться из-под убитого. И тут он ожил: скатился с меня и сел рядом.

— Таня, ты как? — хрипло спросил покойник. — Что молчишь, Танька, зацепило тебя, что ли?

Какой там убитый! Витька Самойлов, совершенно живой и здоровый, смотрел на меня большущими перепуганными глазищами…

— В спину, — пожаловалась я, совершенно счастливая, что Витя здесь, рядом. Теперь он все что нужно сделает, а я могу спокойно лежать. Нет, долго лежать здесь мне нельзя. Надо в больницу, туда, где Мельников… Очень больно. Я ясно ощущала, как по спине у меня горячим ручейком течет кровь. — Перевяжи, у меня в машине аптечка…

Самойлов наклонился и осторожно провел рукой по моей спине.

— Вот здесь, — подсказала я, когда он дотронулся до самого больного места.

— Сюда, что ли, пуля попала? — Он легонько коснулся пальцем спины пониже лопаток.

— А что, не видно? — огрызнулась я. — Да принесешь ты аптечку, наконец, или мне самой ползти?

Но Витя и теперь за бинтом не побежал. Зато стал хихикать самым гнусным образом. У него, видите ли, чувство юмора прорезалось. Очень вовремя: меня ранили, а он веселится!

— Ты садист, Самойлов, — простонала я.

— Садист, — охотно согласился он. — Ты теперь, Татьяна, сто лет жить будешь без производственных травм. Цела твоя спина, и даже платье не порвалось — ни одной дырочки. Промазали они, чувырлы лаптежные. И вообще, вставай, некогда нам из-за каждого пустяка на асфальте разлеживаться. Дел у нас с тобой сейчас — невпроворот.

Я, хотя и не очень поверила ему, попробовала подняться. К моему удивлению, получилось, только спина по-прежнему сильно болела. Посмотрела под ноги. Ничего себе пустяки: рядом с тем местом, где я лежала, на асфальте четко выделялись оспины от пуль.

— Не попали? — удивилась я. — А почему тогда так больно?

— Это я виноват, — признался Самойлов. — Я, понимаешь, когда они стрелять собрались, немного подтолкнул тебя, чтобы ты упала. Перестарался, наверно.

— Ничего себе подтолкнул! Я тебе что, мешок с картошкой? У меня теперь там синячище будет, на всю спину… Слушай, Витя, а ты ведь мне сейчас жизнь спас! — сообразила я наконец.

— Ладно, об этом потом, — Витя подхватил меня под руку и буквально поволок к стоянке. — Вынесешь благодарность в письменном виде. Ты марку машины запомнила? Цвет, номер, приметы какие-нибудь?

Я честно попыталась вспомнить цвет машины, из которой меня только что обстреляли, но никак не могла сообразить: то ли черная, то ли синяя, а может быть, даже зеленая. Одним словом — какая-то темная. Господи, марку тоже не запомнила, что-то незатейливое, а что именно? Какие уж тут приметы… Видно, у меня от страха память отшибло. Так я и сказала Самойлову.

— Все у тебя с памятью в порядке, — успокоил он меня. — Понимаешь, Татьяна, человек, в принципе, так устроен, что, когда в него неожиданно начинают стрелять из автомата, он на цвет машины не смотрит.

Когда мы добрались до стоянки, Витя велел мне устраиваться на заднем сиденье, а сам в машину садиться не стал, вместо этого потребовал мой мобильник. Если честно, больше всего мне сейчас хотелось не с дежурной группой общаться, а убраться отсюда по-тихому, да побыстрее. Поехать домой, например. Я деликатно намекнула на предпочтительность такого поворота событий, но Самойлов пропустил мои намеки мимо ушей. Пришлось выдать ему телефон.

— Равнодушный ты человек, Витя, — пожаловалась я, глядя, как он набирает номер. Вздохнула и добавила: — Даже жестокий.

— Ага, — спокойно согласился он и заговорил с дежурным, не обращая на мои выразительные стоны совсем никакого внимания.

Самойлов коротко описал все, что произошло возле ресторана, и сказал, чтобы объявили розыск темно-синих «Жигулей», назвал номер, отметил, что левое крыло помято, и предупредил, что в машине находятся два человека, оба вооружены и чрезвычайно опасны.

— Думаешь, те самые? — спросила я.

— А кто же еще? И что это им синие машины так нравятся? Только на них и катаются.

— Опять бросят или взорвут.

— Вполне возможно, — согласился Самойлов. — На выдумку они не горазды.

— А ты как здесь оказался? — наконец заинтересовалась я. — Охранял меня, что ли?

— Еще чего. Просто шел с работы, гляжу — ты стоишь, как столб, смотришь, как тебя расстреливать собираются, вот я и решил, что дружеский толчок в спину тебе в данный момент не помешает, — совершенно откровенно соврал Витя.

Ладно, пусть врет. И так ясно, что страховал меня. Хороший все-таки в отделе народ…

Мы дождались приезда группы, слава богу ребята добрались до нас очень быстро. Я в работе почти не участвовала, как-то не было настроения. Прилегла себе на заднем сиденье, пока Витя подробно рассказывал, как все произошло, и рисовал свои схемы. А что, я все равно ничего толкового рассказать не могла. Как Андрей тогда сказал: «Только дуло автоматное перед глазами пляшет». Очень точно выразился.

Наконец Витя закончил, подошел к машине, где я уже почти задремала, постоял, глядя на меня внимательно и серьезно.

— Тебе, наверное, не стоит сейчас за руль? — спросил он.

— Пожалуй, — согласилась я. — Раз уж ты, Самойлов, спас мне жизнь, вези теперь домой.

Витя не только отвез меня, он зашел со мной в подъезд, поднялся на мой этаж, одним словом, проводил до дверей квартиры, по полной программе. Лампочка на нашем этаже всегда яркая и всегда горит, за этим я слежу строго. При моей профессии лестничная площадка перед квартирой всегда должна быть хорошо освещена. Так что Витя сразу заметил, что дверь в мою квартиру взломана.

Все-таки, когда возвращаешься домой с мужчиной, да еще если этот мужчина — милиционер при исполнении служебных обязанностей, это дает возможность переложить на его плечи неприятную работу, а самой немного расслабиться. Я прислонилась к стенке и прикрыла глаза, пока Витя, с пистолетом в руках, производил осмотр. Собственно, я была уверена, что взломали только наружную дверь. Дело в том, что внешняя дверь у меня самая обычная, деревянная, как у всех в подъезде, только открывается не в квартиру, а на лестничную клетку. А вот за ней стоит дверца посерьезнее, фирменная металлическая, с гарантией. Ее вскрыть не проще, чем сейф в солидном банке.