Праздник Святой Смерти - Ирина Лобусова Страница 23

Бершадов достал из ящика стола красную канцелярскую папку и положил перед Крестовской.

— Здесь все подробности — протоколы осмотра места происшествия, допрос свидетелей, схемы расположения трупов, фотографии, протоколы вскрытия. Однако остается большая часть документов, с которыми тебе придется ознакомиться непосредственно у опера, ведущего оперативно-розыскную работу по этому делу. То, что я даю тебе по этому делу, изучишь, как только вернешься в свой кабинет. Пока я расскажу тебе все своими словами.

Он сделал паузу. Зина не торопила, открыла папку, стала смотреть документы. Ей по-прежнему до тошноты не нравилось это дело, она буквально возненавидела его заранее. Но — решение было принято, а Крестовская была не из тех, кто трусливо отступает назад.

— Итак, как я уже сказал, — продолжил Григорий, — первая жертва была найдена 26 февраля 1941 года на окраине Овидиополя, в частном доме, — говорил он четким, ровным голосом. — И обнаружил ее я. Адрес этого дома проходил как явочная квартира одного из иностранных резидентов. Разведка донесла, что вечером 26 февраля там должна была состояться встреча резидента с интересующим меня лицом, это подтвердили информаторы. Возле дома была расставлена засада. Организацией засады и расстановкой агентов занимался человек, который впоследствии оказался предателем. Поэтому информация о том, что мы появимся в доме, была передана интересующему меня лицу. Чтобы отвлечь мое внимание и задержать нас на дороге, резидент поджег конный завод.

— Как это? — не сдержавшись, ахнула Зина. — И лошади погибли?

— Все живы, — буркнул Бершадов, — не перебивай! Лошадей он выпустил, прежде чем поджечь. Не о том думаешь! Когда, потеряв драгоценное время в этой суматохе, мы все-таки прибыли к дому, то увидели, что засада перебита. А в доме горит яркий свет. Внутрь мы вошли втроем — я, предатель и Игорь Барг.

Бершадов снова замолчал, словно вспоминая детали, но Зина прекрасно понимала, что в его фотографической памяти все детали сохраняются с неизменной четкостью и ясностью. А значит, он думает о другом.

— Предателя я покарал, — Бершадов вернулся к рассказу. — Но до этого в сундуке мы нашли труп. Личность убитой девочки была установлена в течение часа. Ею оказалась местная жительница из неблагополучной многодетной семьи, Алевтина Редько. Труп был одет в белое, явно маленькое по размеру платье. На лицо было густо нанесено белое косметическое вещество. Вещей девочки поблизости обнаружено не было.

— Причина смерти? — снова не сдержалась Крестовская, взглянув на него и отставив документы.

— Яд, — коротко ответил Бершадов. — Судя по всему, ребенку дали конфету, начиненную ядом. Каким именно, расскажу тебе после того, как опишу все остальные случаи.

— На лице девочки я вижу раны, словно язвы, — присмотревшись к фотографии, сказала Зина, — белым веществом замазали раны?

— Совершенно верно. Его нанесли уже после смерти ребенка.

— Что это такое?

— Потом расскажу, как и про яд.

— Кем были ее родители? — снова нахмурилась Крестовская.

— Жуткая семья. Отец неизвестно кто. Вроде умер. Мать — алкоголичка и местная шлюха. Все дети были предоставлены сами себе, голодные, оборванные.

— Так на что они жили?

— Выращивали что-то на огороде. Плюс какие-то подачки от мамашиных любовников. Жили впроголодь. Я сразу распорядился, чтобы у нее отобрали детей и отправили их в детдом.

— Очень правильное решение, — соглашаясь, кивнула Зина, и Бершадов посмотрел на нее с интересом.

— Ты правда так думаешь? — усмехнулся он. — А Игорь Барг распустил сопли. А ты… Молодец! Люблю жестких людей.

— Насилие было над девочкой? — Зина поспешила перевести разговор на другую тему.

— Нет, никакого. Следов спермы тоже обнаружено не было.

— А одежда? Это платье было, да? Хоть какие-то следы нашли?

— Никаких. Подобные платья в детских магазинах не продаются. Уж слишком это платье… я бы сказал, странное. Явно было сшито на заказ. Но при этом не профессиональной портнихой. Я потом посмотрел — швы неровные, кривые, один рукав короче другого. Явно шил человек, который не умел этого делать.

— Но для чего-то он же это делал, — задумалась Зина, — для чего-то ее наряжал. Похоже на ритуал…

— Именно! — воскликнул Бершадов. — Ритуал! Тем более, что девочку переодели в белое платье после ее смерти.

— Как странно. Да, очень похоже на ритуальное убийство, — повторила Крестовская.

— Верно, — кивнул Бершадов, — видишь, ты уже мыслишь в правильном направлении. Итак, тут понятно. Перехожу ко второй жертве. Она пропала из детского дома 14 марта, а труп обнаружили только 17 марта, на морском берегу. Это цыганка Рада Ермак, — Бершадов кратко пересказал историю Рады.

— Женщина — это след! — Зина мгновенно отреагировала на его рассказ. — Если, конечно, ее забрала женщина. Девочка ведь могла и соврать. Дети часто врут. Эту женщину кто-то видел?

— Никто. Соврать могла, — кивнул Бершадов, соглашаясь. — Намеренно сочинить ложь, чтобы направить всех по ложному следу. Но ясно одно — эта Рада ушла с кем-то из детского дома.

— Снова неблагополучная семья, — заметила Крестовская, — и признаки те же самые?

— Абсолютно! Яд. Белое платье. И, несмотря на долгое присутствие тела в воде, твой друг Кобылянский обнаружил на лице следы белого вещества. Оно впиталось в складки кожи, намазано было густо.

— Так. А третья жертва? — Зина сделала кое-какие поместки в блокноте.

— Вот тут у нас самое интересное… полностью противоположный вариант. Очень богатая семья. Директор овощной базы. Человек, имеющий и деньги, и власть.

И Бершадов достаточно подробно рассказал о ссорах в семье Раевских и о том, как исчезла девочка.

— Снова женщина, — Зина мгновенно заметила эту деталь, — и еще мужчина. И район… Район, в котором жили Раевские. Подвал. Кто-то точно знал, что этот подвал всегда открыт… Когда нашли девочку?

— 16 марта, — сказал Бершадов, — и снова поблизости была квартира резидента, которая меня очень интересовала. И упустил его Игорь Барг.

— Как странно — снова Игорь Барг, — Зина бросила на него взгляд исподлобья, — исчезновение девочки в этом районе… Ты сам как думаешь, — это совпадение или нет? Может, твой шпион быть связан со смертями этих детей?

— Я не исключаю ни одной возможности, — пожал плечами Бершадов, — вот ты мне и расскажешь об этом.