Нью-Йоркские тайны - Вильям Кобб Страница 22

Друзья переглянулись. Трип решился заговорить.

— Милейший Вам, вы действительно запретили беспокоить вас здесь… но случай, на наш взгляд, настолько серьезен…

— Хорошо! — сказал Вам. — Что же произошло?

— Вот что, — продолжал Трип. — Сегодня утром, чуть ли не на рассвете, наши славные разносчики уже выкрикивали на улицах это странное объявление "Девятихвостой кошки"! "Воспоминания повешенного! Купите преступление на Чертовой Горе!" Как вдруг…

— Было десять часов, — уточнил Моп.

— Открывается дверь нашей конторы… и является великолепнейший лакей, одетый во все черное. Честное слово, я едва подавил в себе желание поклониться ему! "Здесь "Девятихвостая"?" — спрашивает этот великолепный экземпляр. — "Здесь", — отвечаю я, приосанившись. — "Сколько осталось у вас номеров?" — опять спрашивает ливрея. Мой мозг осеняет вдохновение свыше и я отвечаю: "Двадцать три тысячи…" — "Хорошо, — говорит тот, — я покупаю все". Я предчувствовал что–то в этом роде! Между тем, покупка сразу двадцати трех тысяч "Кошки" представлялась по меньшей мере странной. Я должен уточнить, что у нас оставалось менее пяти тысяч… но, к счастью, мой сообразительный друг немедленно побежал в типографию, и там принялись печатать на всех паррх!

— Отлично разыграно! — сказал Бам, невольно улыбаясь при виде мошеннической ловкости своих вассалов.

Трип и Моп поклонились в ответ на эту похвалу.

— И больше ничего? — спросил Бам. — Пока я в этом не вижу ничего особенно занимательного.

— На вас не угодишь, — с чувством собственного достоинства сказал Трип. — Во–первых, это дает хороший куш, во–вторых — ловкая шутка, в-третьих — подъем промышленной деятельности! Но это еще не все…

— Что еще?

— Лакей забирает эти двадцать три тысячи. Потом заходит ко мне в кабинет. "Вы редактор этой газеты?" — "Я". — "Не угодно ли вам прийти в пять часов в ресторан гостиницы "Пятая авеню"? Вы назовете свое имя швейцару и тогда увидите одно лицо, желающее с вами говорить". — "Его имя?" — спрашиваю я любезно. — "Эта особа сама назовет себя". — "Я, право, не знаю, стоит ли мне…" — "Я это вам советую!" — заявляет камердинер тоном, в котором звучали повелительные нотки. Понятно, что, как только он ушел, я последовал за ним и попал на Уолл–стрит… А там обнаружил, что лакей шел к одному джентльмену, которого я узнал…

— Его имя! — крикнул Бам. — Имя этого человека!

— Этот человек, — сказал Моп, — Арнольд Меси. Бам встал.

— Друзья мои, — сказал он, — решитесь ли вы помогать мне при любых обстоятельствах?

Два энергичных кивка были ответом на его вопрос.

— Что ж! В пять часов я сам пойду к Арнольду Меси!

Что собирался предпринять Бам и почему возникло у него это внезапное решение пойти на это свидание? Он сам не знал этого. Его толкал дух протеста. Было очевидно, что Эффи затронула самую могущественную во всем американском финансовом мире силу. Он достаточно знал ее, чтобы понять, что она не стала бы действовать, не имея в руках сильного и, вероятно, непобедимого оружия. Она запретила ему предпринимать что–либо, не заручившись ее согласием… Ну, а теперь пришло время освободиться от оков! Пришло его время!

Правда, он осознавал, что это — неосторожность, что этот шаг мог все испортить. Но он больше не желал находиться в этом положении, навязанном ему дочерью Тиллингеста.

В пять часов он входил в гостиницу "Пятая авеню". Арнольд Меси ждал его. Банкир был в очень приятном расположении духа. Он не допускал возможности поражения. Какое бы ни встречалось на пути препятствие, он заранее был уверен в победе. Сам будучи человеком без совести, он не мог предположить наличие таковой у любого другого человека. Арнольд Меси был совершенно уверен в беспредельной силе "желтого" аргумента. Вопрос мот состоять лишь в его количестве, по это уже чистая формальность, которая не может сама по себе волновать… Идя на свидание, Бам чувствовал, что ему предстоит сложное дело, Он испытывал беспокойство, потому что не знал, какие сможет найти ответы на ожидавшие его вопросы. Но… риск был его профессией…

Они поклонились друг другу. Меси рассматривал Бама.

— Вас ли именно я ждал? — спросил он.

— Я полагаю.

— Это свидание назначило вам третье лицо?

— Совершенно верно.

— По делу?..

Меси замолчал.

— По газетному делу, — закончил Бам.

— Отлично, — продолжал Меси, смотря прямо в лицо своему Противнику, как бы для того, чтобы одним взглядом оценить степень опасности.

Бам, чувствуя, что его внимательно рассматривают, принял выражение полнейшего спокойствия. Его лицо было непроницаемо, он только был немного бледен.

— Вы знаете, — начал Меси, — по какому случаю я просил вас пожаловать па это отдание?

— Кажется, догадываюсь, — ответил Бам, — но все–таки не угодно ли вам будет ясно обозначить… услугу, которую вы от меня ожидаете…

— Мне импонирует ваша прямота, — сказал Меси. — Что ж, перейдем непосредственно к делу. Ваша газета, а я полагаю, что вы редактор известного листка…

Бам поклонился в знак согласия.

— На столбцах вашей газеты было помещено очень интересное объявление, по поводу которого мне хотелось бы получить от вас некоторые разъяснения…

— Я позволю себе спросить вас, милостивый государь, — вежливо сказал Бам, — почему вы задаете мне подобный вопрос?

Меси закусил тубу.

— Действительно ли это вам неизвестно?

— Может быть… но, во всяком случае, позвольте вам заметить, что вы задаете вопросы, на которые я не смогу дать ответы, пока вы не объясните мне, почему именно эти ответы могут интересовать вас.

— Один из моих друзей, к которому я питаю особенную привязанность, — ответил Меси, — поручил мне вести эти переговоры.

Бам улыбнулся. Он увидел уже здесь начало победы. Нерешительность банкира выдала его. Так это действительно он был затронут в объявлении!

— Положим, что так, — сказал Бам. — Я допускаю, что дело это интересует одного из ваших друзей… потрудитесь же четко изложить свои пожелания.

— Вы редактировали это объявление? — Да.

— Рассказ, который вы обещаете печатать, относится к области фантазии или основан на точных фактах?

— Так как публикации еще нет, — ответил, улыбаясь, Бам, — на этот вопрос трудно ответить.

— Почему же?

— Потому что… смотря по обстоятельствам… факты могут измениться по форме и… по содержанию.

— Намерены ли вы изменить факты?

— Я допускаю подобную вероятность.

Меси и Бам посмотрели друг на друга. Они обменялись улыбками. Даже случайный наблюдатель с первого взгляда на этих людей заметил бы их поразительное сходство. У обоих одинаково дерзкие, почти наглые манеры. Меси был усовершенствованный Бам, Бам был Меси в перспективе.