Кристина + Сергей = Смерть. Любовь под присмотром КГБ - Леонид Млечин Страница 21

Председатель Мао развлекался с гостями, пока в комнату не ворвалась разгневанная женщина. Как выяснилось, его жене Гуйюань характера было не занимать. Ей не понравилось, что она застала мужа в интимном обществе красивых дам. А ее мужа, который уже привык к подчинению и восхищению окружающих, появление жены крайне разозлило:

— Ты — железо, я — сталь, стоит нам столкнуться — все звенит.

К изумлению Аристотеля Оазиса, который привык к другому стилю взаимоотношений между мужчиной и женщиной, Гуйюань принялась колотить главу Народного Китая металлическим фонариком.

Потом она набросилась на разлучниц.

Мао пытался ее урезонить:

— Ты позоришь себя как коммунист! Иди домой, пока другие члены партии не узнали о твоем поведении.

Приказал охране увести Гуйюань.

Для Аристотеля Оазиса поездка в Пекин оказалась на редкость удачной. Игнатенко был прав. Его флот получил китайские заказы. Платили ему щедро и не торгуясь.

Но множилось и число врагов. Роберт Кеннеди обещал посадить Оазиса за антиамериканскую деятельность:

— Торговать с коммунистическим Китаем — помогать врагу!

Роберт Кеннеди, которого все называли просто Бобби, после юридического факультета Вирджинского университета начинал в отделе по борьбе с уголовной преступностью министерства юстиции. Но вскоре оставил работу, чтобы помочь брату завоевать место в сенате.

После победы Джона на выборах Бобби предложил свои услуги сенатору Джозефу Маккарти, председателю сенатского подкомитета по расследованиям. О сенаторе узнала вся страна, после того как он заявил в клубе женщин-республиканок:

— У меня в руках список в двести пять человек, которые известны государственному секретарю как члены коммунистической партии, но они тем не менее продолжают работать в государственном департаменте и определять нашу внешнюю политику.

Сенатор Маккарти так и не смог доказать свое обвинение. Да никакого списка и не существовало! Но он продолжал говорить о коммунистическом заговоре, преследующем цель подорвать Америку изнутри. Неустанная борьба с тайными коммунистами сделала его знаменитым. В его аппарате можно было сделать большую карьеру.

Но Маккарти не взял на работу Роберта Кеннеди. Объяснил, что уже обещал место главного юридического советника Рою Кону, помощнику прокурора Нью-Йорка. Рой Кон, несмотря на свою молодость, уже был юристом с именем. Он помог вынести обвинительный приговор советским агентам Юлиусу и Этель Розенберг, которых казнили за передачу Москве атомных секретов.

Роберт Кеннеди был крайне раздражен отказом. Не подозревал тогда, что Бог спас его от работы на сенатора Маккарти, чья яркая карьера вскоре завершится самым прискорбным образом.

Молодой юрист занялся другим громким и перспективным делом.

Роберту Кеннеди поручили выяснить, кто из союзников Соединенных Штатов позволяет себе тайно торговать с коммунистическим Китаем. Изучая донесения ЦРУ и военно-морской разведки, Кеннеди обнаружил, что грузы в Китай доставляют суда, принадлежащие греческим компаниям.

Роберт Кеннеди возмущенно рассказывал журналистам:

— Получается, что наши греческие союзники, получающие от нас значительную финансовую помощь, торгуют с китайскими коммунистами, которые убивают американцев!

Аристотель Оазис попал в черный список. Федеральное большое жюри постановило: любое его судно, которое зайдет в американский порт, будет арестовано. Судебное решение могло его разорить.

Расстроенный Аристотель Оазис встретился с Игнатенко в греческом ресторане.

— Как ваше дело? — поинтересовался советский дипломат. — Читал в газетах, что обвинения против вас выдвинули серьезные. Но я слышал, вы наняли одного из лучших адвокатов в городе.

— Я не за себя беспокоюсь, меня камера не пугает, да и ничего у них в суде не выйдет, — самоуверенно ответил Оазис. — За семью боюсь! За дочь прежде всего! Не знаю, что они придумают. Или американцы посадят мою жену вместе с ребенком, чтобы надавить на меня… Или конкуренты доберутся до них, чтобы меня шантажировать… Все знают, как много Кристина для меня значит.

Он настойчиво повторил:

— Мне надо вывезти отсюда дочь. Но не знаю, кому довериться.

Игнатенко неожиданно спросил:

— Мне доверите?

Оазис долго смотрел на него. Кивнул:

— Да.

Игнатенко пояснил:

— Через два дня уходит наш теплоход. Он везет на родину сотрудников советской колонии, срок командировки которых закончился. Дайте мне фото вашей жены, и я через наше консульство выпишу советский паспорт вашей жене и дочери. Они сядут на пароход как советские граждане. Они благополучно покинут американскую территорию, и никто об этом знать не будет.

Нью-Йорк. Квартира Громыко

В квартире постпреда полным ходом шли сборы. Семья Громыко готовилась к возвращению на родину. Андрей Андреевич без пиджака, но в безукоризненно выглаженной белой рубашке и черном галстуке разбирал скопившиеся на письменном столе бумаги. Счастливые дети Анатолий и Эмилия собирали вещи.

Помощник Громыко Валентин Михайлович Рожков доложил:

— Я утром побывал на «Победе». Это немецкий теплоход, назывался «Иберия». Ходил в Вест-Индию. Получили его в счет репараций. Трофей, короче говоря. Приписан к Черноморскому морскому пароходству. Познакомился с капитаном, опытный моряк. Пассажиров вы почти всех знаете — наши дипломаты с семьями. Спецрейс. Проверил вашу каюту, очень комфортная. Вам будет удобно.

Громыко кивнул:

— Мы уже почти готовы.

Рожков добавил:

— Но вот что я выяснил. Путешествие может затянуться. Капитан получил указание из министерства зайти еще и в Александрию и принять на борт египетских армян, которые возвращаются в Советскую Армению. Почти две тысячи человек. С вещами. Так что это займет время.

— Важное дело, — одобрительно кивнул Громыко. — Мы тоже этим занимались. Важно, чтобы все армяне смогли вернуться на историческую родину.

— Но путешествие из-за этого затянется, — напомнил Рожков. — Сначала репатриантов доставят в Батуми. Только после этого судно пойдет в Одессу. А вы, Андрей Андреевич, сказали, что спешите в Москву… Я бы предложил вещи погрузить на «Победу», а вам с семьей сесть на шведский пароход «Грипсхольм». Быстрее будете дома.

— Андрюша, детям понравится морское путешествие, — заметила Лидия Дмитриевна. — Когда еще им представится такая возможность. Зачем нам так торопиться?

Постоянное представительство СССР при ООН

Игнатенко остановил озабоченного Рожкова в коридоре постпредства:

— Хотел с тобой обсудить…

— Извини, тороплюсь, — сказал помощник полпреда. — Может, попозже?

— А, — понимающе кивнул Игнатенко, — уже провожаешь Андрея Андреевича на «Победу»?