Живем только раз - Марина Серова Страница 21

— Должна же я была как-то обратить на себя внимание. Вот я и обратила. И мне это, если честно сказать, очень даже понравилось — быть в центре внимания. Хоть какое-то разнообразие. Все-таки, если быть до конца честной, я выходила за него замуж не по такой уж большой любви. Надеялась просто, что облегчу себе жизнь хотя бы тем, что не придется заботиться о хлебе насущном. От этих забот я действительно была избавлена. Зато душа моя умерла. Я просто бежала по замкнутому кругу, отсчитывая серые, безрадостные дни. А ведь когда я с ним познакомилась, он был довольно интересным человеком. Кто мог предположить, что со временем станет таким брюзгой? О мертвых, правда, не говорят плохо. Царствие ему небесное!..

Мне показалось, что Ирина не врала. А если это действительно так, то вряд ли она знает что-нибудь вообще о «кресле-убийце». Хотя все может быть. Поэтому я продолжила мощное наступление:

— Вы, Ирина Анатольевна, упускаете из виду одну маленькую деталь, совсем малюсенькую: в желудке вашего мужа обнаружена солидная доза снотворного. — Я затушила свою сигарету. Она тоже.

Факт наличия снотворного Ирина объяснила просто:

— Ко мне пришел друг. Он мне и предложил так поступить.

— Хороший, однако, друг. И советы мудрые давать умеет. У вас все друзья такие? — жестко сказала я.

Она не поняла моего сарказма и совершенно серьезно ответила:

— Нет, в общем-то. Только один.

— Этот? — Я показала фото с изображением Мартынова.

Ирина кивнула:

— Да. Он к мужу по делам пришел, и мы с ним договорились о свидании. Вот Антон и предложил: «Принеси чай. Эрнст дозу примет и вырубится, и нам с тобой никто мешать не будет».

— И вы положили снотворное в чай?

Ирина молча кивнула.

— А где, если не секрет, вы с ним познакомились?

— Тут у нас и познакомились. Он к мужу по делам ходил. Антон в последнее время часто у нас бывал, и они с Эрнстом все спорили о чем-то. Подслушивать, вообще-то, не в моих правилах, и я не знаю, какие дела они обсуждали. Но кричали громко. И вот в один прекрасный день он назвал меня самой привлекательной женщиной в мире и назначил мне свидание.

— И в тот же день предложил дать мужу снотворное? — улыбнулась я.

— Нет, почему же? Номер со снотворным мы уже потом придумали, и нам это здорово понравилось. А уж в тот день сам бог велел так поступить. Эрнст в тот момент прямо-таки со свету меня сживал. Довел до белого каления. С утра еще с этим придурком встречался. Тот, наверное, напел ему про меня, как всегда. Вот он и качал свои права, домостроевец несчастный, земля ему пухом! А тут Антон… веселый, как всегда, жизнерадостный и немножко, смею надеяться, влюбленный. Разве их можно сравнить? «Давай, — говорит, — Ирочка, оторвемся. А пенек твой трухлявый пусть поспит немного». Не могла же я предположить, что такое случится. Доза ведь была совсем скромная.

Короче, дорогой читатель, все мне было очень понятно. Эта лопушина влипла, как кур в ощип. Подставили голубушку. «Там, где любовь, там всегда проливается кровь»… И сейчас я этой дамочке скажу такое, что она, глупышка, ногти на пальцах ног грызть будет.

— А знаете ли вы, сударыня, что собственными руками своего мужа в гроб уложили?

Она, конечно, оторопела и была на грани истерики. Даже заикаться начала, бедняжка:

— Н-не п-понимаю, о чем вы, — и нервно забарабанила кончиками пальцев по крышке журнального столика, глядя на меня во все глаза.

— Все очень просто, Ирина Анатольевна. Регулярно отправляя мужа в объятия Морфея в этом кресле, вы тем самым вынуждали его оставаться там на длительное время. А в кресле находился предмет, излучавший радиацию. И уж поверьте мне на слово: предельно допустимой нормой там явно не пахло. А совсем даже наоборот — такой запредельной, что двадцати с небольшим часов вполне хватило, чтобы приобрести острую лучевую болезнь. С таким уровнем радиации разве что ликвидаторы последствий чернобыльской аварии сталкивались…

Ну, это я, конечно, краски сгустила. Немножко. Для пользы дела, разумеется.

Ее глаза продолжали увеличиваться в размере.

— Боже! — только и сумела произнести вдова и, всплеснув руками, приложила ладони к вискам. — Счетчик ведь действительно стучал в кабинете. С ума сойти! Так этот парень со счетчиком, он, наверное, заодно с вами? И откуда этот самый предмет взялся? Я об этом ничего не знаю. Значит, это чертово кресло и меня убить может?! Надо же срочно с ним что-то делать!

Наивная дамочка искренне полагала, что кресло это все еще в кабинете.

Спросите, дорогой читатель, почему это вдруг я ей так сразу поверила? Ответ один: интуиция. Кстати, полезная, скажу вам, вещь. Советую доверять ей почаще. Лично я всегда так поступаю.

— Кресло дважды подменяли, Ирина Анатольевна. То, которое сейчас стоит в кабинете, никакой опасности не представляет. Друг ваш об этом, конечно же, позаботился, будьте спокойны.

— Вы что, полагаете, что это Антон все подстроил?

— А у вас есть идеи получше? Так, что ли?

Вдова не знала, что отвечать.

Я поднялась с кресла и подошла к окну. Во дворе горела неоновая лампа. Ночь была настолько тихой, что деревья казались не настоящими, а лишь деталями декораций в сказочном театре.

— Господи, — прошептала она, потирая виски указательными пальцами, — что же теперь будет?

— Пора сушить сухарики, Ирина Анатольевна.

Я, честно говоря, и не ожидала, что она так среагирует на мою невинную шутку. А она, бедняжка, хлопнулась в обморок. Хорошо еще, что прямо на диване. Все ж таки помягче. Вот тебе и здрасте! Только этого мне, конечно, и не хватало для безоблачного счастья. Пришлось поливать ее водой.

Несчастная вдова открыла глаза и непонимающе уставилась на меня.

— Что это со мной?

— Ничего страшного, Ирина Анатольевна. Успокойтесь. Совесть, наверное, немножко замучила. А так все хорошо.

Но, срубив голову, обратно не приставишь. Теперь женщина принялась рыдать и вопить. Мне это порядком надоело, и, ухватив ее за плечи, как следует тряхнула.

— Все, Ирина Анатольевна, это уже перебор. Давайте-ка лучше заглянем в сейф вашего мужа.

Мы прошли с ней в кабинет.

Акций там, как вы уже поняли, догадливый мой читатель, конечно же, не было.

— Я же говорила вам, что после его смерти никаких акций никакого ЖБИ-1 тут не было, — сказала женщина, опасливо поглядывая на кресло мужа.

— Вот из-за них и прикончили Эрнста Натановича. Я так думаю, — сказала я.

— Господи, да разве из-за этого убивают? Неужели же это действительно так?

— Мне тоже хотелось бы, чтобы все было иначе. Но увы и ах! Вот, послушайте сами, очень даже интересно, — и я включила ей милую беседу двух ублюдков, которых так «сильно» волновали экологические проблемы. Точнее, они волновали лишь одного из них. А другой вообще считал: сделал дело — гуляй смело.