Змеиное гнездо - Томас Гиффорд Страница 21

Они принялись за обсуждение данных, собранных Эллен Торн, подгоняя распорядок действий так, чтобы приспособиться к малообещающим результатам. Они планировали автобусное турне по стране в расчете прекратить освистывание и надеялись, что к возвращению в Чикаго демократы, и в конечном счете сам президент, соберут приличное количество голосов. Запланировано было широкое освещение тура на телевидении. Дрискиллу все это представлялось жестом отчаяния.

– Я полагаю, нам придется подстраиваться под чужую музыку, – рассуждала Эллен, как обычно, поджав губы. Ларкспур хмурился, пряча подбородок в ладони. – При наилучшем для нас повороте событий мы этим летом оставим след в истории. В лучшем случае к возвращению в Чикаго у нас еще останутся хоть какие-то шансы на выдвижение. Открытого съезда не проходило уже полвека. Результаты опросов показывают, что после Новой Англии имеется сдвиг во мнениях – не слишком значительный. И если мы не расшевелим побольше фермеров, Хэзлитт выиграет просто по инерции. В Новой Англии мы сделали все что могли, вырвали победу у него из рук… А теперь нам придется уйти на глубину и переиграть его в барышничестве и выкручивании рук в Чикаго.

Судя по виду Чарли, его не радовали эти откровения, но Эллен упрямо продолжала:

– Следует приготовиться к тому, что он выльет на нас всю грязь, какую сумеет собрать, – сейчас он на коне. Он набирал голоса с самого появления на сцене, а мы, к великому сожалению, не принимали его всерьез. – Она подразумевала, что противника не воспринимал всерьез сам Чарли. – У Чарли всегда была сильная поддержка в Пенсильвании, Массачусетсе и Нью-Йорке, и предварительные в Новой Англии нам удалось свести к ничьей. Придется драться за каждый голос, за каждого делегата. – Эллен вздохнула. Она уже проходила все это с теми же учениками, но отступиться от попыток чему-то их научить считала безответственностью. Без нее они, пожалуй, отказались бы признать серьезность положения, могли поддаться заманчивым надеждам, которые рисовал перед ними Ларкспур, а в этом случае для них все было бы потеряно. – Я снова поднимаю этот вопрос, чтобы вы знали, чего ожидать. Нет смысла заранее беспокоиться…

Президент криво усмехнулся и выдавил:

– Чтобы я – и беспокоился?

Хихикнули все, кроме Эллен. Той было глубоко наплевать на президентский юмор. Шутить будешь, когда тебя переизберут.

– Вам необходимо совершить решительный шаг, возможно в Мексике. Как видно, ваша политика не устраивает народ, все данные это доказывают.

– Что ты предлагаешь, Эллен? Хочешь, чтобы я очертя голову бросился вперед, как будто мало там гражданской войны?

– Электорат сильно взбудоражен вашим визитом в Мехико и царящим там хаосом. – Она устремила на президента суровый взгляд. – Возможно, в этом вопросе Хэзлитт прав. Его позицию многие поддерживают…

– Черта с два он прав! – взвился президент. – Он просто ковбой, которому не терпится спустить курок…

– Было бы неплохо, если бы вы обсудили свое обращение к Конгрессу с кем-нибудь из нас. – Этот спор длился уже не первый месяц.

– Сколько можно… Я знал, что вы бы возражали.

– Очень может быть, мистер президент, но вам не удастся провести в жизнь свои намерения, если вы не будете переизбраны на следующий срок. И тогда мы окажемся втянуты в войну.

– Ну, спасибо вам за сей перл мудрости!

– Я совершенно не шучу, мистер президент.

– Могли бы не напоминать. Вы никогда не шутите, Эллен.

– Я не утверждаю, что с вами покончено, мистер президент.

– Ах, – вздохнул он, – луч света от фонарика в руках леди!

Сбить ее Боннеру не удалось. Она словно не слышала.

– Эти цифры – еще не результаты голосования – пока нет. Хэзлитт собирает лавину голосов, но у нас еще есть надежда выжать победу. На это нам следует нацеливаться, и при том сейчас вы – президент. Это наш козырь. Одно это может повлиять на часть делегатов.

Макдермотт оторвался от папки, полной компьютерных распечаток и рукописных заметок.

– Хэзлитт и вы, мистер президент, сейчас сцепились в рукопашной. Результаты опросов очень неустойчивы. Мы можем сделать только то, что можем… Мы разработали хорошую стратегию. – Он многозначительно взглянул на президента. – Хорошо бы она сработала, скажу я вам.

– Ты так думаешь, Мак? – ухмыльнулся президент.

Эллен Торн упорно гнула свою линию.

– Учитывая эти результаты и тенденцию к спаду, вам необходимо набрать скорость перед съездом в Чикаго. Речи о Всемирном банке и даже о войне в Мексике тут не помогут, не помогут и токсичные отходы. Забудьте о преступности, о благосостоянии, о борьбе с наркотиками – никто в эту чушь больше не поверит ни при каком президенте…

Президент ударил ладонью по столу, и все вздрогнули – кроме Эллен.

– Господи, Эллен, я же не идиот! Уже поздно произносить речи. Пора повыкручивать кое-кому руки и показать народу, кто такой Хэзлитт на самом деле!

Эллен Торн не умела пятиться. Это было не в ее характере. Дрискилл полагал, что в ней слишком сильна тяга к смерти, и это вредит ей самой.

– Мистер президент, сколько бы вы на меня ни орали, избиратели знают, что правительство их поимеет – это данность. Они просто решают, под кого им больше нравится ложиться. – Ларкспур поморщился. Дрискилл подавил улыбку и принялся рассматривать носки ботинок. – Либо вы дадите делегатам нечто, что привлечет их к урнам, что-то, что заставит их сказать: «Ого, этот Боннер толковый, или крутой, или забавный сукин сын, и, пожалуй, надо отдать голоса нашей делегации ему», – или завтра с вами будет покончено. Такова жестокая правда.

Президент развернулся на своем стуле с высокой спинкой, уставился на ливень и молнии за окном. Он играл президентской шариковой ручкой с печатью. Эллен Торн еще не все сказала.

– В конечном счете, сколько бы вы ни слушали нас, какие бы стратегии я ни разрабатывала, сколько бы самолетов, автобусов, поездов ни заказывал Мак, хоть он сам ляг на рельсы… Эллери может питаться слухами, Оливер может закрывать на все глаза и проявлять снисходительность… но в конечном счете все решаете вы. Если все пойдет как надо, у вас будет шанс. Заставьте их полюбить вас. Другие политики могут блистать талантами и умом, но вы больше похожи на кинозвезду, к вам относятся эмоционально, вас должны любить – коротко и ясно.

Дрискилл видел, что терпение Боннера на исходе. Он подозревал, что им предстоит испытать на себе взрывной характер Чарли. Отведя взгляд от стиснутых кулаков президента, он стал рассматривать портреты на стенах – выбранные самим президентом. Над всеми главенствовал Уллис С. Грант, кумир президента. Великий генерал, посредственный президент, гениальный историк и писатель. И Франклин Рузвельт – большая черно-белая фотография с задорно вздернутым мундштуком в руке. На столе, рядом с фотографиями жены, Линды, и обоих детей, стояла карточка, на которой губернатор Чарльз Боннер снялся между Джо Ди Маджио и Тэдом Уильямсом, с автографами этих давних героев бейсбола.