Пружина для мышеловки - Александра Маринина Страница 21

Майя Витальевна проводила меня в гостиную, предложилачаю-кофею и вполне благосклонно выслушала мои объяснения насчет клуба.

– Вы думаете, ваши пенсионеры захотят со мной встречаться?–она с сомнением покачала головой.

– Почему же нет?

– Ну, я не настолько известна, и потом, меня какавтора-беллетриста уже подзабыли, в последние годы я ничего такого непубликовала, что могло бы быть им интересно. Последний роман у меня вышел десятьлет назад, с тех пор я занимаюсь только преподаванием и эссеистикой.

– А где вы преподаете?– поинтересовался я.

– В Литинституте, веду творческий семинар. ИгорьВладимирович, можно, я задам вам вопрос?

– Конечно, ради бога.

– Это, вероятно, звучит глупо, но… Мне кто-то говорил, чтонаш участковый – сын Владимира Дорошина. Врут, наверное, да? Вам уже надоелоотвечать на этот вопрос?

– Да нет,– рассмеялся я,– не врут. Ядействительно сын того самого Дорошина. А вы поклонница классического вокала?

– Честно признаться, нет,– улыбнулась она. Улыбка уИстоминой была чудесная, мягкая и какая-то застенчивая, словноизвиняющаяся.– Эта часть искусства как-то прошла мимо меня. Но имягромкое. Трудно быть сыном такой знаменитости?

– Ни капельки. Вот если бы я пошел по музыкальному пути –тогда да, тогда было бы трудно, потому что все время вспоминали бы папу исравнивали меня с ним по степени одаренности. А в милиции кому интересенбаритон Дорошин? Среди моих коллег больше половины не знают, чем баритон отличаетсяот тенора, а процентов девяносто пять ни разу в жизни не слышали оперу. Им домоего отца никакого дела нет. Если бы я был сыном министра внутренних дел, воттогда мне мало не показалось бы. Но я, слава богу, не сын министра, а сын всеголишь певца.

– Ничего себе «всего лишь»!– Истомина всплеснуларуками.– Даже я, человек далекий от музыки, и то знаю, что ваш отецвыступает на ведущих оперных сценах мира. Кстати, как раз вчера по каналу«Культура» я слышала, что на следующей неделе он начинает петь в Барселоневместе с Пласидо Доминго и нашим Черновым. Только я не запомнила, в какойопере.

– В «Аиде».

– Знаете,– она снова улыбнулась робко, словно просяпрощения,– мне как-то трудно это представить… Неужели можно вот такпросто прийти в театр и увидеть, услышать, дышать одним воздухом с Доминго, свашим отцом? Не по телевизору увидеть, а своими глазами? Наверное, чувствонеобыкновенное.

– Не знаю,– пожал я плечами,– наверное, это делопривычки. Я привык. Хотя вспоминаю, когда я был еще школьником, в Москвуприезжал Паваротти, так я действительно трепетал. А потом как-то пообвыкся.Хорошим вокалом наслаждаюсь, но уже не трепещу. Я ведь на оперные спектаклихожу, как на работу.

– Это как же?– удивилась она.

– Маму сопровождаю. Она жутко переживает, когда папа поет,особенно если премьера, и ей нужно, чтобы я находился рядом, утешал ее,подбадривал, поддерживал.

– А если премьера за границей, как же мама без васобходится?

– А она и не обходится. На первый спектакль я обычноприлетаю, потом она успокаивается, и я возвращаюсь домой.

– С ума сойти!

Истомина смотрела на меня расширившимися глазами и некотороевремя молча пила чай. Потом лицо ее слегка изменилось, словно в голову ейпришла какая-то мысль.

– Игорь Владимирович…

– Можно просто Игорь.

– Хорошо, Игорь… А в Барселону вы сейчас полетите?

– Похоже, полечу. Мама, во всяком случае, настаивает, ибилет я забронировал. Так что если она не передумает, придется лететь. А что?

– Знаете, у меня к вам будет просьба… такая, немножконеобычная… Ничего?

Ну вот, начинается. Когда просьба обычная, это, как правило,означает, что нужно кому-то позвонить и что-то спросить или передать. Вторымвариантом обычной просьбы было что-то купить, чаще всего лекарство или сигаретыв «дьюти фри». А что такое просьба необычная? Встретиться с резидентом разведкии передать ему шифровку?

На самом деле просьба оказалась почти обычной. Нужно будетвсего-навсего пойти в книжный магазин и купить два-три экземпляра книги. МайяВитальевна поведала мне, что примерно год тому назад к ней обратилсяпредставитель крупного издательства из Испании с предложением купить права наперевод и публикацию дневников и записных книжек. У них есть проект, которыйтак и называется: «Записная книжка»; в этой серии публикуется то, чтоназывается «записные книжки писателей»: наброски, заметки, дневниковые записи,зарисовки. Одним словом, то сырье, из которого впоследствии прорастаетлитературный текст. Серия предназначена не столько для широкого читателя,сколько для литературоведов, критиков и прочих специалистов. Проектпредусматривает публикацию записных книжек одного автора из каждой европейскойстраны. Единственным условием было то, что хотя бы одно произведение этогоавтора должно быть переведено на испанский, чтобы тот, кто будет читать«записную книжку», мог обратиться и к литературному тексту, дабы воочиюувидеть, что из чего произрастает и что из этого получается. У Майи Истоминой,как выяснилось, на испанском вышли в свое время целых две книги, так что онапорылась в архивных папках, нашла то, что нужно, сделала ксерокопии и отдала.Подписала договор, получила гонорар наличными и теперь хочет иметь книжку наиспанском языке. Желание вполне законное и более чем понятное.

Просьба не показалась мне обременительной, и я с готовностьюпообещал Майе Витальевне ее выполнить. Она же, в свою очередь, пообещала мнеприйти в клуб, когда мы ее позовем, чтобы рассказать моим любимым старикам оразных известных писателях, с которыми ей доводилось встречаться.

Если бы я знал в тот момент, какой лабиринт загадок и старыхтайн вырастет из такой невинной вещи, как просьба купить в Барселоне книжку наиспанском языке…

* * *

Мои надежды на то, что мамуля перенесет очередную папинупремьеру с олимпийским спокойствием, рухнули. Предстоящее выступление ВладимираДорошина в «Аиде» в партии эфиопского царя Амонасро превратилось для моей мамысначала в Кошмар, потом в Кошмарный Ужас, и за два дня до спектакля она рыдалав телефонную трубку и требовала, чтобы я немедленно прибыл. Ситуация былапривычной, и алгоритм действий на этот случай у меня давно отработан. Поездка вагентство «Аэрофлота», чтобы выкупить забронированный билет на самолет, потомпоход в поликлинику к врачу, который мало того, что является большим любителемоперы, но еще и числится моим участковым терапевтом, с пониманием относится кмамулиной нервной системе и выписывает мне больничный по первому требованию,потом короткие посиделки со старшим участковым Валькой Семеновым, поскольку вмое отсутствие он по должности обязан брать на себя мой участок. Я почистилщеточкой смокинг (никакой другой одежды на премьерах мамуля не допускала),упаковал его в портплед, побросал в небольшую сумку туалетные принадлежности ифутболку на случай жары, поскольку дело было в сентябре и в Барселоне стояласолнечная и вовсе не морозная погода, сдал котов Светке Безрядиной на попечениеи отбыл в аэропорт.