Визит дамы в черном - Елена Хорватова Страница 20

— Маруся, твой-то опять под дождем мокнет, — говорила Клавдия Тихоновна, выглядывая во двор из окна кухни. — Ты снеси ему чего-нибудь горяченького покушать.

С тех пор, как было обнаружено тело убитого дворника, во дворе постоянно, сменяя друг друга, дежурили два агента сыскной полиции. Все жильцы прекрасно знали, что за невзрачные фигуры маячат возле сараев, и уже привыкли к сыщикам. Клавдия Тихоновна жалела агентов, вынужденных в любую погоду часами торчать на ногах, исполняя казенную надобность, и время от времени высылала к ним кухарку с каким-нибудь угощением. Маруся познакомилась с агентами, один из которых ей сильно понравился, и стала подолгу пропадать во дворе, нарядившись в новую юбку. Возвращалась она веселая, с блестящими глазами и, составляя в раковину пустые судки, говорила:

— Вот это кавалер так кавалер! Обходительный, серьезный и при должности.

— Ты смотри, девка, не добалуйся! — проявляла строгость Клавдия Тихоновна. — Человек он служивый, сегодня здесь, а завтра, глядишь, в другое место пошлют и след простыл, ищи-свищи…

— Ничего, поди, дальше Петербурга не пошлют, не потеряется. Он-то сам холостой, за службой недосуг ему было зазнобу себе подобрать, а холостое житье, известно, не сахар. Он тут намедни мне сказал: «Как встречу подходящую особу, долго тянуть не буду, сразу — пожалуйте под венец». Стало быть, намерения у него положительные, а не баловство пустое на уме. «Мне, — говорит, — благородную барышню не надобно, мне образованность в жене ни к чему. Мне желательно, чтобы жена дом содержать умела и к службе моей с пониманием относилась. Придешь усталый, замерзший после дежурства домой, а там чтобы жена веселая, щи вкусные погорячее и постель чистая. Такой, — говорит, — мой идеал!» А я такому идеалу вполне могу соответствовать. Он-то меня в синематограф звал, как с поста сменится.

Агентов продержали возле дворницкой недели три, но никаких подозрительных личностей, причастных к убийству и чеканке фальшивых монет, обнаружено ими не было.

Марусин кавалер, полицейский сыщик Илья Корнеевич Двоекуров, получив новое задание в другой части города, не исчез бесследно, вопреки ожиданиям Клавдии Тихоновны.

Когда у него выдавалась свободная минутка, он заходил к Марусе, скромно поднимаясь по черной лестнице, и пил со своей пассией на кухне чай. Клавдия Тихоновна, вообще-то не любившая подобного баловства — чаепитий прислуги с приглашенными кавалерами, для Двоекурова сделала исключение и позволила принимать его в доме (но не дальше кухни). Считавшая себя большим знатоком хороших манер, экономка оценила скромность и почтительность Ильи Корнеевича, его умение вести деликатный разговор в женском обществе, а также явную серьезность намерений, питаемых им относительно Маруси. Опять же, был Двоекуров не вертихвостом, а человеком при должности, на государственной службе, значит, достойным уважения мужчиной.

За самоваром Двоекуров развлекал общество рассказами из своей полицейской практики, наслушавшись которых Маруся убедилась, что ей повезло встретить настоящего героя. Со времени знакомства с Ильей Корнеевичем она очень похорошела, стала по-модному делать высокую прическу с черепаховым гребнем, пользоваться пудрой и все время пребывала в мечтательном настроении, из-за чего постоянно пересаливала суп.

Осень, подарив в конце сентября несколько ярких и теплых дней, окончательно вступила в свои права, окрасив небо, город и Неву в свинцовые тона.

Марта, не успевшая подготовиться в этом году к поступлению на курсы, собиралась держать экзамены на будущий год. Для большего прока был нанят учитель-студент, приходивший три раза в неделю давать уроки.

В качестве учителя по протекции Дмитрия пригласили его приятеля Петю Бурмина. Заодно Пете пришлось возложить на себя обязанности «крылатого амура», по его собственному определению. Он регулярно доставлял записочки от Марты к отлученному от ее дома Мите и пространные ответы приятеля. Несмотря на такую бурную переписку, встречи влюбленных становились все реже — Дмитрий развил какую-то тайную деятельность, поглощавшую все его свободное время, да и несвободное тоже.

— Колычев, ты манкируешь занятиями! — возмущался Бурмин.

— Отстань, Петька, у меня важные дела! Я рассчитываю на твои конспекты.

— Дела делами, но наш профессор тобой недоволен. Не ищи беды на свою голову! У нас выпускной курс, подумай о дипломе…

— Топтыгин, ты зануда!

— Сколько раз можно просить не называть меня Топтыгиным! Я просто не понимаю, чем ты так занят, что рискуешь вылететь из университета? Кстати, тебе прислали какую-то бумагу от адвоката Немирова. Ты опять подрабатываешь у него в конторе? Я понимаю, у тебя теперь большая нужда в деньгах, но нельзя же делать это в ущерб занятиям. И потом, Митя, этот Немиров… Он, конечно, известный юрист, но известность его какая-то скандальная, с авантюрным душком. Он втянет тебя в плохую историю. Если тебе очень нужны деньги, возьми немного у меня, но только, пожалуйста, не связывайся с Немировым.

— О-о, щедрость нашего эмира не знает границ! Спасибо, Петя, но пока у меня еще нет крайней нужды в деньгах. И потом — почему ты решил, что я подрабатываю в адвокатской конторе? Может быть, используя связи Немирова, я рассчитываю собрать кое-какие сведения.

— Час от часу не легче. Какие еще сведения ты собираешь? Такое впечатление, что ты решил играть в сыщика.

— Я не играю, я веду свое первое частное расследование. И это очень важно, тем более что дело касается Марты.