Очень большие деньги - Алексей Макеев Страница 20

– Выходит, один местный?

– Не думаю, что его можно так назвать, – покачал головой Гуров. – Местный не стал бы по садам да по Живаевым скитаться. Но корни у него здешние. Иностранец без надежного гида, сам понимаешь…

– А в тебя кто же ножом швырялся – иностранец или гид? Как полагаешь?

– Поскольку он один в саду был, значит, скорее всего, иностранец. Местный по делам уехал, а этот его дожидался.

– Куда же он убежал, если местности не знает?

– Ну, за несколько дней смышленый человек в любой ситуации может разобраться! – возразил Гуров. – Наверное, был у них обговорен какой-то запасной вариант. Во всяком случае, назад они не возвращались – ни тот, ни другой. Следственная группа там работала, местная милиция под контроль это место взяла – пока ничего.

– Ну, теперь они, конечно, не вернутся, – глубокомысленно заключил Орлов и неожиданно спросил: – А не пора ли нам с запросом в соответствующее ведомство выйти? Ведь если тут заграница замешана, это, брат, очень неприятная история выходит. Как бы нам дров не наломать!

Гуров посмотрел генералу прямо в глаза и твердо сказал:

– Ты меня знаешь, Петр! Я славой делиться не люблю. Раз я взялся за дело, значит, я и должен его закончить. Опять же, как ты верно заметил, наша честь задета, а мы вдруг побежим к дяде плакаться. Сами найдем! Пусть знают, как с милицией связываться!

– Ну-ну, – пробурчал Орлов. – Смотри только, не промахнись! Мало ли какие цели эти туристы преследуют. Предъявят нам потом обвинение в узковедомственных интересах.

– Раньше, чем нам предъявят, мы сами предъявим, – невозмутимо сказал Гуров и поднялся. – Так я, пожалуй, пойду, Петр? Ганичкина навестить надо, а попутно к Личутину заглянем. Он в той же больнице лежит, и, говорят, кризис у него наконец-то миновал. Я с врачом созванивался – он разрешил мне двухминутное свидание. Похоже, я его даже раньше следователя увижу. Личутин должен знать что-то важное.

– А вот следователя ты зря, – поморщился Орлов. – В одной команде работаете. Опять вольницу разводишь, Лева? Гуляйполе?

– Ну уж, Гуляйполе! – засмеялся Гуров. – Мимо следователя все равно ничего не пройдет. Но ему вообще информация нужна, а мне нужна информация оперативная. Чтобы самому действовать оперативно.

– Ну, действуй! – махнул рукой Орлов. – Только не увлекайся. Как Мария-то? В шоке небось?

– А она пока еще не все знает, – смущенно ответил Гуров. – У нее как раз ответственный спектакль был, потом репетиция – мы на бегу виделись, а ей только сказал, что упал и потянул плечо… Ну ничего, на мне как на собаке заживет.

Гуров храбрился, но раненая рука действовала у него плохо. Например, сидеть за рулем он не мог, и роль шофера исполнял Крячко. В больницу к Личутину они поехали вместе.

Врач сдержал свое слово – свидание с Личутиным состоялось. Зато сорвалось проведать Ганичкина. Его как раз увезли на очередную операцию – его раны оказались коварными.

Личутина Гуров видел впервые в жизни. Правда, ему показывали фотографию этого милиционера, но угадать прежнего бравого сержанта в лежащем на больничной койке призраке было почти невозможно. Даже усы на его бледном, туго обтянутом кожей лице казались неживыми, как бы приклеенными.

Времени было в обрез, поэтому Гуров решил обойтись без сантиментов. Он представился и попросил Личутина рассказать все, что тот запомнил.

– Любую мелочь, – уточнил он. – Нам сейчас важно знать все об этих людях. Вплоть до того, есть ли у них перхоть, понимаете?

– Нет, перхоти у него не было, – едва слышно пробормотал Личутин, напряженно вглядываясь в Гурова. Ему, кажется, было неловко лежать перед стоящим около него полковником. – Волосы у него были что надо – густые, почти черные. Морда смуглая. Нос такой… типа орлиного. Да! Вспомнил! У него на пальце – вот здесь, на правой руке, – кольцо золотое. Точнее, перстень. Тяжелый такой, большой, и на нем вроде птица выбита. Ну, на орла похожа.

– На орла? Это точно? – озабоченно спросил Гуров.

– По-моему, – уже не так уверенно пробормотал Личутин, а потом, собравшись с духом, спросил: – Вы его нашли, товарищ полковник?

Гуров нахмурился, ободряюще похлопал раненого по исхудавшей руке, лежавшей поверх одеяла.

– Пока не нашли, – сказал он. – Но это дело времени. Когда это мы их не находили, сержант? Ты только припомни еще что-нибудь.

– Да что же? – заволновался Личутин. – Ну вот ловкий он, гад, как змея! Я и глазом не успел моргнуть… Там все как получилось? Я документы у него решил проверить. А он вроде улизнуть хотел. Я его нагнал, представился, как положено… Думал, с иностранцем связался – выговор у него какой-то не тот. Говорит правильно, но будто магнитофон бубнит. А у него паспорт наш оказался! На Тарасова выписан, как сейчас помню… И так он мне не понравился. Ну какой это, думаю, Тарасов? Точно, думаю, террорист какой-нибудь! Предложил пройти, а он…

От долгого разговора Личутин задохнулся. Лицо его еще больше побледнело. Гуров положил ладонь ему на плечо.

– Ладно, тормози, сержант! Отдохнуть тебе надо. Наверное, рановато я тебя пытать взялся. Ну, дай бог, все нормально будет. Выздоравливай! А я пошел твоего Тарасова ловить. Ты мне важную вещь про него сказал – перстень этот… А главное ведь, выговор никуда не спрячешь.

Не один Гуров обеспокоился результатами беседы. В дверях палаты возникло недовольное лицо дежурной медсестры.

– Время прошло! – объявила она категорически. – Вам пора идти!

– Действительно, пора, – покорно сказал Гуров и кивнул Личутину: – Всего хорошего тебе, сержант!

Нигде больше не задерживаясь, он вернулся к Стасу Крячко, который дожидался его в машине.

– Ну, что там хорошего? – спросил он Гурова.

– Хорошего там немного, – ответил тот. – Как говорится, краше в гроб кладут. Досталось сержанту. Я на его фоне счастливчик. Вот по делу он почти ничего не сказал, но, можно считать, что сказал все.

– Это как же понимать? – озадаченно отозвался Крячко.

– Все сходится на том, что нам нужен иностранец, неплохо владеющий русским языком и еще лучше – холодным оружием, имеющий паспорт на имя гражданина Тарасова, носящий на пальце золотой перстень с изображением птички и… И на этом все.

– Уже неплохо, – кивнул Крячко. – Особенно меня впечатляет птичка. Очень уж больно она клюется. Может быть, проконсультироваться у гражданина Живаева, откуда родом такие птички? Он у нас любитель животных – может быть, что-то подскажет?

– До сих пор он не слишком-то охотно нас консультировал, – возразил Гуров. – Лучше будем продолжать наблюдение. Глядишь, эта птичка сама залетит на огонек.

– Ты босс, тебе виднее, – сказал Крячко. – Куда поедем?

– К экспертам, – распорядился Гуров. – Мне сегодня обещали заключение по отпечаткам и прочему барахлу, которое мы обнаружили в Линькове. Хотелось бы знать, что обнаружат на ноже – там могут быть следы крови Личутина, – но на такой анализ нужно время.