О чем молчит ветер - Ольга Володарская Страница 20

Ей снился лес. Высоченные сосны, осины с необъятными стволами, разлапистый папоротник, непроходимые заросли дикой малины. Таким он виделся в детстве. Когда ты маленький, все кажется масштабным. Но не страшным. Оля не боялась леса. Она вообще не была трусихой. Темнота? В ней приятная загадка. Привидения? Вот бы увидеть хоть одно. Крысы, змеи? Милые создания и очень умные…

По лесу Ольга ходила с Богданом. Он был избит. По лицу кровь струилась. И они искали подорожник, чтобы приложить ко лбу. Так было и в жизни. Оля регулярно лечила друга и только народными средствами. А она знала все полезные свойства растений. Изучала энциклопедию (читать она научилась в три), потом выискивала лечебные растения. А что оставалось, если Богдан отказывался от помощи взрослых?

Их дружба самой Оле сейчас казалась странной. Совсем крохи, но какие-то очень взрослые. Она всегда ощущала себя личностью зрелой. Как осознала себя, так это и произошло. Богдан же так много страдал, что опередил сверстников в эмоциональном развитии. Те носились дурачками по детским площадкам садиков, лепили куличики, плакали, упав и разбив нос, а он умудрялся терпеть боль, прятать корки, чтобы было что погрызть, когда живот сводит от голода, выбираться из заточения и… Видеть хорошее в окружающем мире! Любить лес, птичек, ящерок. Уметь смеяться. Находить в себе силы помогать животным: он подобрал раненого щенка, но так как не мог его взять к себе (мать бы добила), то принес Оле. И пес тот двенадцать лет прожил у бабушки, став ее любимцем.

Встав с кровати, Оля проследовала в ванную. Приняла контрастный душ. Она делала это редко, потому что не любила перепады температур, но что бодрит лучше, чем он? Разве что кофе, принятый после. Ольга была вялой. Она тревожно спала, а еще ощущала легкое недомогание. Побаливала голова и першило в горле. Простыла вчера, что ли?

Она вместо кофе сделала себе чаю с медом. Добавила бы бальзама, да он кончился. Зазвонил телефон. Ольга взяла его и увидела на экране незнакомый номер.

— Алло.

— Привет, Оля. Это Леша.

— О, доброе утро, — он взял ее телефон вчера.

— Надеюсь, не разбудил?

— Нет, я давно встала.

— Какие у тебя планы на день?

— Хотела навестить маму, немного прибраться.

— Если найдешь немного свободного времени, я хотел бы попросить уделить его мне.

— Дай угадаю, ты хочешь, чтоб я тебе показала барак, в котором жил Богдан с матерью?

— Какая ты проницательная.

— Я поняла, что тебя зацепила его история. Хорошо, я могу через час с тобой встретиться. Подъедешь?

— Да, скидывай адрес.

Допив чай, Оля пошла собираться. Хорошо, что она не относилась к числу тех женщин, которые перед встречей с мужчинами долго приводили себя в порядок: красились, укладывали волосы, выбирали одежду. Она чуть припудривалась, распускала или забирала волосы, натягивала джинсы и какую-нибудь кофту. Покупала те, что не мнутся, потому что терпеть не могла гладить, как и выглядеть неопрятно. Не то чтобы она не наряжалась. Бывало и такое. Но по каким-то торжественным датам. У нее имелись платья, туфли на каблуках. И когда она была при параде, то выглядела как звезда. Подруга Виола не понимала, почему Оля не прихорашивается ежедневно. Немного стараний, и у ног Михеевой будет лежать весь мир.

— Ты должна сверкать, Михей! — так она ее называла. — Ослеплять всех неземной красотой.

— Зачем?

— Ты же звезда. Такие бабы, как ты, рождаются раз в сто лет. Но у тебя что-то с самооценкой, и ты целенаправленно сливаешься с серой массой.

— С тобой многие поспорят. Считается, что у меня мания величия.

— Горе у тебя… От ума.

— Вилка, — так уже Оля называла подругу. — Ты сама не любитель эффектных выходов в люди.

— Потому что мне ничего не поможет: ни косметика, ни шикарная одежда. Я дурнушка. И для таких, как я, ум — это спасение. А тебе бы немного деградировать. И распушить перья. Глядишь, замуж возьмут.