Дюнас и его записки. Захудалый городок - Андрей Богданов

И вот ранним утром

Рано утром по пустынным столичным улицам не спеша двигалась карета. На мягком сиденье в карете сидел угрюмый генерал. Он смотрел в окно и размышлял:

– Зачем он вызвал меня к себе в такую рань? Не иначе «доброжелатели» или «мыши кабинетные», которых вокруг меня немало, написали кляузу какую-нибудь или нашептали что-нибудь высокому начальству. Может, подписал я, не глядя, бумагу какую-нибудь пустяшную, а там – крамола! За день через меня проходят сотни писем и депеш: заявления, прошения, предложения, жалобы, доносы. Чтоб они все провалились! Писари же идут ко мне в кабинет и докладывают: «Господин генерал, вам на подпись!», «Нужна ваша резолюция, господин генерал!». Они что-то на бумагах в ответ строчат, а я подписывай, а потом и отвечай. Под старость не хватает еще с треском вылететь с должности, как пробка из шампанского. Какой позор! А что скажет мне после этого моя супруга? Будет меня «клевать» днем и ночью до гробовой доски. Да и друзья отвернутся, соседи будут шептаться: «Смотри, солдафон-неудачник идет. Генерал, а такой неуживчивый, наверное – еще и дурак». Потом от такого позора и из дома не выйдешь. Ужас!

Тем временем карета подъехала к парадному входу роскошного здания.

Кучер закричал на лошадь:

– Тпррр, стой, нечистая, куда пошла!

Он быстро соскочил с передка на землю, открыл дверь кареты и услужливо обратился к генералу:

– Приехали, господин генерал! Прикажете ждать?

Хмурый генерал нехотя ответил:

– Жди и лошадь напои, видишь неспокойная какая. Буду через полчаса, наверное.

– Есть, господин генерал! – громко ответил кучер.

Генерал медленно вышел, поправил на голове фуражку и направился во дворец. Из дверей к нему навстречу выбежал дежурный офицер и закричал:

– Здравия желаю, господин генерал!

Он открыл перед генералом дверь, помог снять шинель, принял генеральскую фуражку и бережно повесил все на вешалку.

– Спасибо, голубчик, – сказал дежурному офицеру генерал и продолжил: – Вот бы мне таких боевых офицеров на службу, как ты. У меня одни писари кругом. Порхают по коридорам с бумагами, словно ночные мотыльки. Тьфу! Ну да ладно.

Офицер лукаво улыбнулся и покивал головой.

– Как там… наверху обстановка? – тихо спросил генерал, слегка кивнув наверх в сторону лестницы.

– Сегодня хмур, прибыл во дворец еще час назад, – шепотом ответил офицер.

Генерал закачал головой и сказал: «Ой, ой, ой!». Потом проворчал сам себе под нос: «Да, обстановочка! Не иначе как из кабинета проводят меня пинком под зад. А затем – кубарем по лестнице полечу. Да еще все двери передо мной откроют, чтобы быстрее катился из дворца до помойной ямы и нигде случайно не застрял. А потом еще шинель с фуражкой вдогонку вышвырнут куда-нибудь в грязную лужу. Да, обстановочка!»

Со второго этажа уже спустился идеально причесанный и гладко выбритый офицер-адъютант. От него веяло ароматом французского мужского одеколона, на плечах сверкали погоны.

– Доброе утро, господин генерал! Вы, как всегда, пунктуальны. Прибываете на назначенную встречу ровно за десять минут, – сказал адъютант.

– У меня даже у лошадей армейская дисциплина. Они ходят у меня строем и строго по времени от дома до дворца и обратно, – пошутил генерал.

Адъютант рассмеялся и ответил:

– Вы, как всегда, шутите. Командуй вы армией, эта армия была бы самой веселой в мире. Прошу, господин генерал!

Адъютант услужливо протянул правую руку в сторону широкой мраморной лестницы. Довольный своей шуткой, генерал, прищурившись, внимательно посмотрел на адъютанта, кивнул головой и важно зашагал по ступенькам наверх.

«Судя по хорошему настроению адъютанта, мои дела еще не так и плохи. Приказ об увольнении еще не готов или не подписан. Хотя он-то может многого не знать из того, что происходит за дверью в кабинете министра», – сказал сам себе генерал, поднимаясь на второй этаж.

Через минуту они вошли в приемную. Приемная была больше похожа на гостиную в королевском дворце, где принимают самых важных гостей, например, иностранных послов. Огромная входная дверь в кабинет министра находилась по центру противоположной стороны, с двух сторон от нее стояли белые столы адъютантов, далее – большие овальные диваны для посетителей и такие же белые книжные шкафы, заполненные книгами.

– Располагайтесь, господин генерал, – произнес адъютант и показал ему рукой на диван: – Я сейчас же доложу министру о вашем прибытии.

Адъютант пошел в кабинет. Через минуту он вышел обратно, подошел к генералу и доложил:

– Министр ждет вас! Прошу, господин генерал.

Генерал быстро встал с дивана и четким шагом направился вперед. Адъютант обогнал его и услужливо открыл перед ним массивную дверь.

– Спасибо, голубчик! – сказал ему, тяжело вздохнув, генерал.

– Желаю удачи, – тихо ответил адъютант.

И вот генерал вошел в кабинет. Это был огромный зал с мраморными колоннами. Стены были украшены огромными живописными полотнами в позолоченных резных рамах. В глубине зала стоял большой старинный стол с резными ножками и кресло с высокой резной спинкой – это было рабочее место министра. Около стола стояли стулья для посетителей.

Генерал четким шагом, громко постукивая каблуками своих сапог о мраморный пол, подошел к министерскому столу. У окна спиной к залу стоял пожилой седоволосый мужчина с пушистыми бакенбардами, одетый в идеально сшитый черный костюм, лакированные черные ботинки и белоснежную рубашку с черным галстуком. Он смотрел на улицу и о чем-то думал.

Генерал вздохнул и уже собирался доложить о своем прибытии, но министр опередил его:

– Здравствуйте, Виссарион! Как дела? Надоело, наверное, боевому генералу копаться каждый день в ворохе бумаг? Доносы, кляузы, заявления, прошения! Как я вас понимаю!

«Ну вот и все! – подумал генерал. – Сейчас закричит: “Вон отсюда! Вон! И чтобы я ноги твоей здесь больше не видел! Тюфяк ленивый! Читать и подписывать важные бумаги – это тебе не саблей в поле махать”. А потом вызовет адъютанта и добавит: “За шкирку его отсюда. Вон!”. И полечу я по мраморной лестнице кубарем, до самой кареты. Нет, карету сразу отберут и скажут: “Не положено! Ничего, и пешком до дома дойдешь!”».