Поиски пропавшего без вести - Татьяна Рубцова Страница 2

— Мама, мама, — кричала с балкона Иришка. — обязательно разыщи папу. Мама! Я его очень люблю!

Ольга тоже любила своего мужа. Полгода безвестности, прошедшие после звонка Вити, дались ей нелегко. Она писала письма, но письма возвращались назад. Она звонила, но по этому номеру ей ответил другой человек. На прежней квартире его никто не видел. Он нигде не появлялся, а точнее выяснить было невозможно. Последнего адреса Вити Ольга не знала, муж поселился там перед Новым годом. А потом он просто исчез.

Думая об этом, Ольга сидела в зале ожидания на жесткой скамье, обтянутой дерматином.

— Девушка.

Ольга вздрогнула от неожиданности и подняла голову. В наше время так обращаются ко всем особам женского пола, выглядящим достаточно молодо, и плевать, что у очередной девушки на днях родился первый внук. Да и как к ней обращаться, не бабушка же.

Перед Ольгой стояла женщина лишь немногим старше ее самой, полная брюнетка, одетая строго и по-деловому, и с ярким гримом на квадратном лице. Толстые люди обычно выглядят добродушно, но она: может быть из-за очень крупного носа и маленьких глаз, или из-за из большого рта с резко очерченными губами и тяжелого подбородка, казалась грубой и высокомерной. Ольгу удивило, что такая женщина сама заговорила с ней.

— Девушка. Простите, что беспокою. Скажите, это весь ваш багаж?

— Да, — Ольга не могла понять, что от нее надо, поэтому удивленно и немного настороженно глядела на неожиданную собеседницу.

— Вы не поможете нам? У нас лишний груз, понимаете? Вы не запишите сколько-нибудь на себя?

— Зачем? — глупо спросила Ольга, и женщина стала терпеливо объяснять.

— Ну, я же вам сказала: у нас много вещей, а на человека положено 5 килограмм ручной клади кроме багажа. У нас сильный перебор, понимаете?

— Да.

— А как у вас насчёт багажа?

— Никак.

— То есть — нет?

— Да, нет.

— Тогда запишете на себя наш? Вы не волнуйтесь, если будет перебор, заплатим мы.

Ольга, не найдя, что ответить, кивнула.

— Андрей, Андрей, — закричала женщина, но на зов к ней подбежали два мальчика 8 и 12 лет. — Где папа?

— Идет.

— Вот он. Папа.

— Папа.

Мальчики кричали и подскакивали на месте. Но женщина не обращала на них внимания. Она нетерпеливо ждала приближения лысеющего шатена, невысокого и пухлого, с пивным животиком, рельефно выпирающим под легкой рубашкой. Это был добродушный стоик. «Я перенесу все», — было написано на его круглом лице интеллектуала и карие, грустные глаза подтверждали это.

— Быстрее иди, Андрей, — громко позвала она и уже тихо добавила: — Двигаешься, как черепаха. Мамаша не отойдет от вещей?

— Нет, нет, не беспокойся.

— Тебя дождешься, уф. Я вся измоталась. Вот девушка берет на себя наш багаж.

— Весь?

— Да нет же, конечно. Что за странный вопрос. Помоги ей сдать нашу клеенчатую сумку и связку одеял. Там даже меньше двадцати килограмм, но все равно будь рядом, они там перевешивают. Если что, доплатишь. Только, ради Христа, не спорь с ними.

— Я и не собирался.

Судя по всему, Андрей вообще ни с кем не спорил. И несмотря на то, что их все же обвесили, он даже и глазом не моргнул, стоически заплатив за перевес.

Так получилось само собой, что Ольга примкнула к этой семье и держалась с ними, разговаривая и шутя все время, пока не подали трап к самолету. Их было пятеро: трое взрослых и двое детей, и все они были очень общительны. А Ольга страдала от одиночества, потому что первая никогда не знакомилась — мешали комплексы, жившие в ней с детства. Только в самолете она рассталась со своими новыми знакомыми, потому что их места оказались в разных концах салона. И то мальчишки дважды прибегали к ней: с книжкой кроссвордов и кислыми леденцами от тошноты. Место ей досталось у окна, а рядом сел коренастый мужчина, черноволосый, кареглазый, похожий на узбека, но было в нем что-то неуловимое, приближающее его к белой расе.

«Метис, наверное», — подумала Ольга, стараясь не показывать, что интересуется им. Но он почувствовал это или просто сам обратил на Ольгу внимание. Едва только самолет взлетел в воздух, и пассажиры с облегчением расстегнули ремни безопасности, он повернулся ней и сказал:

— Ну, поехали. Бисмиллох рахим… Вы не боитесь летать на самолётах?

— Не знаю, — ответила Ольга. — Я не задумывалась. Я лечу в первый раз.

— Правда? Новые ощущения? И как?

— Не знаю.

— Вы в школе были отличницей?

— Не знаю… То есть нет, — Ольге рассмеялась. — А почему вы спросили?

— По принципу: я знаю то, что ничего не знаю. Это как вы помните, сказал очень умный человек.

— Кто?

— Теперь я не знаю.

Ольга засмеялась, мужчина — тоже.

— Меня, кстати, зовут Тимур, а вас?

— Ольга, — ответила она и подумала, что не ошиблась: большинству полукровок родители дают имя Тимур.

— По делам летите или как?

— К мужу.

— А я бизнесмен.

Ольга кивнула и, и заметив выжидательное выражение на его лице, подумала, что если он рассчитывает на восхищение с ее стороны, то не дождется, и из упрямства постно посмотрела в иллюминатор.

— Приходится делать деньги, как этого требует современная жизнь. И лучше в баксах.

«Продает, наверное, арбузы, а ставит из себя банкира», — подумала Ольга.

Тимур, видя, что она продолжает смотреть в иллюминатор, решил сменить тему.

— Вы очень наивная девушка, — сказал он, удобнее усаживаясь в кресле.

— Почему еще?

— Вы согласились записать на себя багаж совершенно незнакомых людей. А что, если там контрабанда? Например: наркотики.

— Глупость какая-то.

— Нет, не глупость. А вы знаете, что наркотики зашивают в мягкие игрушки и отдают детям, чтобы те пронесли их через таможню.

— Я же не ребенок.

— По наивности вам 5 лет.

— Неправда. И в конце концов, я же прошла таможню.

— Это ничего не значит. Ферганские таможенники единственное, что умеют, это брать взятки. Так что, говоря по-крупному, вы ничего не прошли. Все это вам еще предстоит.

— Глупости. Почему вы мне это говорите.

— Просто я вас предупреждаю.

— Вы милиционер?

— Нет. Я же сказал вам, что я бизнесмен.

— А, по-моему, надо верить людям.

— Мне кофе с лимоном.

Ольга удивленно взглянула на собеседника. Возле сидения стояла длинноногая, длиннорукая красавица стюардесса и держала за ручки раздаточный столик, который катила перед собой.