Бананы созреют зимой - Андрей Конев Страница 2

«Шеф просил вас немного подождать», – сказала она, выходя из его кабинета, просматривая на ходу стопку документов.

Просмотр телевизора был единственным занятием в ожидании приёма шефа. Во время просмотра теленовостей слух резануло название государства в международном разделе. Ничего необычного в сообщении не было. В одной из многочисленных «банановых» республик волнения населения угрожали спокойствию главного гаранта конституции – президента и прочности его кресла.

«Пригласи Джона», – проскрипел голосом шефа селектор на столе секретарши.

Шеф представил мне своего собеседника – гражданина южной республики континента, как раз той, чье название я слышал несколько минут назад в выпуске телевизионных новостей.

«Садись, Джон. Есть задание по твоей части. Очень сожалею, что пришлось оторвать тебя от заслуженных кропотливым и энергичным трудом земных курортных радостей», – с улыбкой прогудел шеф своим низким голосом.

Он протянул мне руку и кивнул на глубокое кожаное кресло напротив кресла его собеседника.

Шеф раскрыл папку из крокодиловой кожи с тисненым на ней грифом степени секретности, судя по которому, мои потомки не скоро, может быть, узнают о моем многотрудном секретном прошлом.

С помощью комментариев своего гостя шеф начал вводить меня в курс дела, с которым к нему приехал этот представитель президента одной из республик с юга континента. Республика, пославшая к шефу своего гонца, как я уже вкратце знал, находилась в состоянии стихийного подъема в массах населения самосознания в виде освобождения от неоглобализма. Я молча сидел, утонув в глубоком кожаном кресле напротив усердствующего в мольбах о помощи, как уж на сковородке, президентского представителя дружественного нашим спецслужбам государства.

Под прикрытием «легенды» мои обязанности будут заключаться в организации и координировании перевода государственных финансовых средств истинно-народного правительства на секретные счета президента республики в мировые финансовые цитадели.

Срочность, с которой шеф велел мне приступить к выполнению миссии, поторопила меня в перелет вдоль континента – с севера на юг.

Телевизионный прогноз погоды в стране пребывания не внушал опасений за состояние здоровья, но для меня жара в аэропорту оказалась такой, что до здания аэровокзала я с трудом доплелся по раскаленному бетону посадочной полосы, с трудом сохраняя сознание от его потери.

Переведя дух в продуваемом кондиционированным воздухом здании аэровокзала, я вышел под козырек главного входа в ожидании посланной за мной машины. Дипломатическая машина, длиной с городской автобус, прошелестев шинами, замерла у входа в аэровокзал, чуть слышно урча мотором.

«Здравия желаю!» – поприветствовал меня джентльмен крепкого телосложения, ловко вынырнувший из-за длинной двери лимузина.

«Добрый день!» – промямлил я плохо слушающимся от жары языком.

Первые несколько минут я просто парил, как на облаке, на кожаных подушках кресел ВИП – отделения лимузина. Вскоре я оказался способен осушить бутылку колы из автомобильного холодильника, а еще через пять и порцию виски с содовой.

Дипмашина остановилась у дверей посольства нашей страны.

Поплутав по зданию посольства, я преградил в тени одного из лестничных маршей путь здешней сотруднице, руки которой были заняты пачками документальной посольской макулатуры. Предложив чего-нибудь выпить в ближайшем баре, я спросил, где здесь офис одного из атташе, традиционного прикрытия деятельности региональных спецслужб. Кокетливо взвизгнув от моих проявлений знаков внимания, девица махнула объемистой пачкой документов в сторону ближайшего коридора. На прощание она получила от меня не сильный, но звонкий шлепок по туго обтянутой юбкой упругой заднице. Покрывшись румянцем, продолжила она свой скорбный путь под грузом вороха исписанных каракулями здешних посольских чиновников бумаг государственной важности.

В офисе атташе снабдил меня легендой – документами и необходимой информацией. Теперь я был уже, по роду деятельности, в этой стране, преуспевающим коммерсантом.

«Удачи и всех благ», – с протокольной вежливостью напутствовал меня на неуемную плодотворную деятельность сотрудник атташата посольства. Из посольского офиса я добирался до гостиницы, поймав такси.

«Сэр?» – приветствовал меня портье, готовый с непроницаемой вежливостью и спокойствием отреагировать на любой мой каприз.

Он с услужливым поклоном вручил мне ключи от номера.

Из двустворчатых дверей, соседних с моими, апартаментов появилась здешняя девица легкого поведения. Ее вызывающе-непристойный и роскошно-соблазнительный вид притянул меня к ней с предложением разделить со мной ложе любви.

Проснулся я, когда день уже клонился к вечеру. Опустошенный энергичными любовными приключениями с носительницей местного колорита всемирной древнейшей профессии, я лежал неподвижно и слушал шум моря, накатывавшегося шелестящими бурунами на берег неподалеку от отеля. Я включил телевизор, где ведущий раздела политических новостей комментировал текущие события – здешний конфликт правящей партии и народа.

Я сделал вывод, что вряд ли удастся спасти нынешних руководителей страны от ее предполагаемых будущих хозяев – желающих хозяйничать по-новому. Поэтому мне предстояло развернуть дружественную нынешнему президенту этой страны деятельность по содействию перемещению государственных капиталов на личные секретные счета президента страны в зарубежных банках. Для прикрытия этой деятельности и была создана легенда, представляющая меня в здешнем высшем обществе богатым предпринимателем: пара заводов, газет, пароходов и ещё по мелочи: автосервисы и производство бананового ликёра.

Зазвонил телефон, и представитель протокольного отдела посольства сообщил, что за мной, как за одним из представителей местного финансового истеблишмента, посольство выслало свою машину для посещения традиционной посольской вечеринки.

«Спасибо, шеф, за такую заботу о рабах своих верных», – мысленно поблагодарил я шефа за разработку для меня легенды, по которой я являлся здешним капиталистом такого крупного масштаба.

Шофер посольства, уже несколько лет здесь проработавший, отлично знал все закоулки и переулки местных кварталов. Он умело объезжал площади и перекрестки, закупоренные массами, участвующими в революционных событиях.

Неожиданно в сгустившейся темноте тропической ночи над разваливающимися от старости трущобными постройками взвился фейерверк из букета разноцветных сигнальных ракет.

«Аграрно-самогонная экономика победила промышленную», – все, что успел подумать я.

Ввинтившийся в окружающий воздух свист, сила звука которого стремительно нарастала, приближался к нашей машине. Оглушительный грохот и вспышка, подобные извержению вулкана, последнее, что отпечаталось в моем мозгу перед потерей сознания.

Медленно возвращаясь с того света на этот, я увидел картину, шоковым ударом приведшею меня в чувство. Вокруг машины, из которой я чудом не вылетел, догорали остатки близлежащих лачуг, сметенных взрывом, но пламя огня было направлено в противоположную сторону – сверху вниз.