У метро, у «Сокола» - Вячеслав Курицын Страница 2
У метро, у «Сокола» - Вячеслав Курицын читать онлайн бесплатно
Покровский кивнул.
– Жалко, что не врезал, – продолжал Жунев. – Тогда бы я с чистой совестью врезал Панасенке…
– А Кравцов что?
– А неплохо, кстати… Не дернулся.
– Нет у Панасенко предположений, кто мог на тетушку напасть?
– Предположений нет, но, говорит, эту гниду, если б найти, голову бы отвинтил руками…
– Пусть ищет, – сказал Покровский.
– Ну, так я не мог ему ответить… – сказал Жунев.
– Чем он занят-то сейчас? Трудоустроен?
– Еще как. И других устраивает. Бригадир надомниц.
– Ясно… Панасенко впрямь в Калинине был?
– Да. Там есть фабрика, полистироловые тазы производит, а он их оптом скупает и хреначит из них солнечные очки.
– Полезное дело, – сказал Покровский.
Жунев поморщился. Встал, включил чайник. Продолжил: третья жертва – Петровский парк. Четверг, двадцать второго, около 16 часов. Одинокая пенсионерка Варвара Сергеевна Кроевская сидела на скамейке близко к кустам, из кустов, судя по всему, и вышел человек и ударил ее по голове куском асфальта.
У Жунева был заграничный электрический чайник, большая редкость. На вопрос, где взял, отвечал: «Взятка!» Звучало увесисто, ибо не так давно Жунева впрямь поймала на взятке инспекция по личному составу. Дело было не очень серьезное, Жунев переквалифицировал кражу автомобиля в угон. За угон куда меньше срок, и так часто делают на пользу и следователю, и обвиняемому. Генерал Подлубнов замял тогда эту историю, Жуневу о взятке старались не напоминать. Иногда он сам напоминал таким вот нахальным манером.
– Куском асфальта? Ты булыжником говорил!
– Это я образно, чтобы не усложнять по межгороду. Там на дороге рядом меняли асфальт, старый расхреначили, и там такие серьезные куски. Асфальт спрессованный. Кило на три кусок.
– И опять, как на Скаковой, средь бела дня никто не видел убийцу? – уточнил Покровский.
– Ни одного свидетеля! Опросили сто человек, никто ничего подозрительного не видел. Все обычно, с детьми в парке люди, с собачками, любители бега…
– Любитель бега!
– Пробегал мимо и жахнул? Не с куском же он асфальта бежал.
– С куском нелепо… Все вообще нелепо, трем старушкам голову расколотили. Уезжай вот так из Москвы.
– Ты же любишь нелепое. От остальных дел отодвинься, сосредоточишься на старушках. Подлубнову уже пистон вставили, что к юбилею Победы такая дрянь. Жертвы кто воевал, кто в тылу пахал… Будут тукать из министерства.
– А следы галош есть в Петровском? – спросил Покровский. Конечно, он был заинтригован, но тон избрал подчеркнуто равнодушный.
– Следов нет. За скамейкой довольно высокая трава, а тропинки утоптанные.
– На куске асфальта кровь жертвы, и все?
– Еще у экспертов.
– Кто труп обнаружил?
– Женщина с коляской. Это место не самое проходное, но все равно проходное. Замеряли в пятницу… – Жунев сверился с делом. – Посадили практиканта на скамейку с половины четвертого до половины пятого, мимо прошло двенадцать человек, до фига. Обнаружено тело в пятнадцать пятьдесят девять, но, я думаю, самый максимум десять минут оно пролежало… Будешь кофе растворимый?
– Рисковал злодей. Кофе давай.
– Рисковал, как и с кирпичом… если убийство. Но, опять же, если хорошо знать парк, ориентироваться в тропинках…
Влетел, едва постучав, старший лейтенант Кравцов. Всклокоченный, с безумным взором, форменная куртка не на ту пуговицу застегнута, перекошена.
– Товарищ майор! Товарищ капитан! Еще две старушки! Опять на «Динамо»!
Жунев отреагировал непечатно.
– Знатный урожай жнет смерть нынешним маем среди представительниц старшего поколения москвичей, – обобщил Покровский.
– Эти две целы, – выдохнул Кравцов. – Машина уже ждет.
– Я пас, – поднял ладони Жунев. – Экспертов возьмите и валяйте.
Покровский встал.
– С возвращением, товарищ капитан, кстати! – сказал ему Кравцов. – Как там Сибирь? Прирастает могуществом?
Кравцов перепутал, что чем прирастает. Прогноз Ломоносова из школьных учебников звучал так: «Могущество российское прирастать будет Сибирью». Не она то есть прирастает, а ею. Но это неважно. Тем более что Покровский и не был в Сибири.
– Я на Урале был. Ладно, мы едем, кофе позже.
– Там рядом кофейня есть, – сказал Кравцов. – Но разве Сибирь это не Урал?
Кравцов и в Москве пока не идеально ориентировался. Сказал, что на «Динамо» опять, а поехали дальше, и «Аэропорт» проехали, свернули с Ленинградского проспекта уже на «Соколе».
– «Каркасы» место называется, – сказал Кравцов. – Не знаю, что такое.
Покровский знал. В глубине Чапаевского парка уродливые металлические конструкции за деревянным забором. Это был разобранный и обратно не очень собранный гитлеровский ангар, который будто бы привез из поверженной Германии Василий Сталин, сын того Сталина. Не сам, понятно, а по его команде менее знатные люди как-то этот экстравагантный трофей сюда перли.
– Вот это да! – искренне удивился Кравцов. – Сколько всего в Москве интересного!
Да, интересно, сколько железнодорожных платформ, была ли на эту штуку инженерная документация, что не позволило нахлобучить на нее стены спортзала для авиаторов, как планировалось. Любопытно прочесть про это в «Науке и жизни» статью со схемами, но слишком, наверное, много секретной правды пришлось бы вставить в такую статью.
Воздух в парке свежий и даже праздничный: кому горе и беда, а у Покровского после отпуска энергия и предвкушение интересных событий.
Местные милиционеры просят местных жителей не толпиться у тополя. Рядом перепуганные, но невредимые подруги-пенсионерки. Унылый майор из местного отделения разговаривает с ними строго, будто не пострадавшие перед ним, а подозреваемые. Покровский вмешался, наладил товарищеский тон.
Обе подруги были санитарками и в финскую, и в Великую Отечественную. На груди у них поблескивали свежие яркие медали. Две недели назад миллионам граждан СССР – всем, кто воевал или работал в тылу, – вручили медаль к тридцатилетию Победы. Сестре Покровского Саше в Свердловске тоже досталась такая медаль. Участники войны последние десять лет, как День Победы стал выходным, в начале мая надевали награды, но не все участники: кто-то мог стесняться, что наград слишком много или, наоборот, немного. А эту новую медаль, демократичную, приуроченную к конкретной дате, было уместно носить отдельно, и сверкала она в эти дни на многих и многих жакетах и пиджаках.
Одна из санитарок к другой приехала в гости из Воронежа. Возвращались вчера поздно с улицы Викторенко – это у «Аэропорта», пятнадцать минут ходьбы – в Чапаевский переулок. Засиделись у третьей своей фронтовой подруги, с которой в тот день случилась большая неприятность. Протирала оконце между кухней и ванной комнатой, грохнулась с табуретки, много сильных ушибов.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments