Не забывать никогда - Мишель Бюсси Страница 19

Капитан Грима лично участвовал в допросах главных свидетелей, включая тех, с кого благодаря анализу ДНК сняли подозрения. Первые дни он проводил на работе по двенадцать часов, затем стал возвращаться домой только ночевать. Он подогревал еду и ел на коленке, потому что на другой коленке лежала головка его малютки Лолы. В конце концов он стал засыпать даже на допросах свидетелей, даже в объятиях своей четырехмесячной дочери. На время расследования его жена Сара выставила его на улицу, и три недели, с 21 июня по 12 июля 2004 года, он спал на раскладушке в кафетерии жандармерии. Раз в три дня он навещал свою маленькую семью и приносил с собой круассаны.

У него крепла уверенность в правильности своей версии. Этому способствовал график увеселительной поездки Морганы Аврил, расписанной буквально по минутам. Несмотря на свои девятнадцать лет, 5 июня 2004 года Моргана впервые отправилась развлекаться на всю ночь. Ее мать, Кармен, согласилась отпустить ее только потому, что с ней ехал ее двадцатитрехлетний друг Николя Граве, тот, кто сидел за рулем «Рено Клио», студент последнего курса лесохозяйственного факультета Высшей школы в Меньер-ан-Брэ. Она также просила Осеан, свою вторую дочь, присмотреть за Морганой и двух других пассажиров «рено» — девятнадцатилетнюю Клару Бартелеми, работавшую помощницей учительницы в начальной школе Шарль Перро в Нефшателе, и Матье Пикара двадцати одного года, студента-медика третьего курса.

Приятная компания. Вполне разумная…

Хронология событий подтверждала версию Грима. Выехав из Нефшатель-ан-Брэ около шести часов вечера, они через час с небольшим прибыли в Ипор. На набережной закусили кебабами, посидели на камешках перед казино, как сотни других юных участников фестиваля «Рифф и Клифф», а затем отправились на концерт. Праздничная обстановка, но без излишеств. Моргана вела себя возбужденно, это было не слишком заметно.

Фестиваль завершился выступлением популярной местной группы «История А», ставшим апофеозом вечера. В час ночи диджеи устроили перерыв.

Тогда Моргана, если верить словам Матье и Николя, сама стала отжигать.

Приват-танец, двусмысленные позы…

Николя и Матье утверждали, что пытались ее урезонить, но она выпила много пива. Хотя, если верить экспертизе, в ее организме нашли изрядное количество алкоголя. Достаточно, чтобы Моргана стала неуправляемой.

Николя Граве и Клара Бартелеми довольно быстро признались, что с двух часов и до утра они целовались и ласкали друг друга на одном из диванчиков в зале дискотеки. Поездка была для них предлогом, а трое пассажиров — алиби: они тайно встречались уже несколько недель. Исчезновение Морганы они заметили только тогда, когда в зале началась паника, примерно в шесть утра, после того как какой-то очумелый тип стал бегать вокруг диванчиков и орать:

— Там труп! Господи, труп на пляже!!!

Матье и Осеан наблюдали. К трем часам утра они заскучали и покинули танцпол. Между тремя и четырьмя они еще пытались разговаривать, перекрывая децибелы музыки и потягивая вино. Эскапады Морганы их не волновали; последний раз они видели ее на танцполе где-то около половины четвертого. Матье Пикар с самого начала был уверен, что одна она не останется, и когда она исчезла из виду, не стал беспокоиться. Зал Си-Вью, выходивший на набережную, ставшую дополнительной танцплощадкой, превратился в настоящий поцелуедром… Матье Пикар доверительно сообщил, что пытался подбить клинья к Осеан, впрочем, без особой надежды, тем более что в тот вечер она​ выпила больше, чем обычно. С сестрой Морганы они дружили с детского сада, но она была не из тех, кого устраивал флирт на один вечер. В отличие от Морганы. В этом вопросе Осеан больше походила на мать. На Кармен. Кастратка, иного слова он для нее не нашел.

В результате капитан Грима обнаружил черную дыру продолжительностью в два часа — между 3.30 и 5.30, от момента исчезновения Морганы до обнаружения ее трупа.

Не совсем два, если быть точным. Гардеробщица в Си-Вью, Соня Тюро, маленькая блондинка с глазами куклы Барби трэш в стиле готов, вспомнила, что видела, как около 3.40 Моргана выходила покурить. Соня уверяла, что она ничего не путает. По ее словам, в тот вечер Моргана была самой заметной клиенткой. По лицу струился пот, облегающее платье задралось на вспотевших бедрах, тонкая, на грани приличия ткань платья не скрывала нижнего белья цвета фуксии.

— На ней были трусики и лифчик, — уверенно подтвердила Соня.

— Вы очень наблюдательны! — сделал ей комплимент Грима.

— А то, капитан! Я бы с удовольствием пощупала, как она под ними устроена!

Ответ Сони прозвучал так естественно, что поставил капитана в тупик, тем более что ее внимательный взгляд, устремившись между ног капитана, подразумевал, что у нее нет сексуальных предпочтений. В следующий раз — а Соню пришлось еще раз вызывать в полицию — он доверил ее допрос полицейскому, которому скоро в отставку.

«Выход на площадку для курения»…

Капитан долго раздумывал над этим фактом.

Моргана Аврил не курила…

Новый тупик.

Очень скоро интуиция подсказала капитану Грима, что пора начать вести следствие с другого конца. Надо не искать новых свидетелей, не восстанавливать поминутно каждый шаг Морганы Аврил, а сосредоточиться на орудии убийства.

Шарф «Берберри».

19 июля 2004 года судья Надо-Локе письменно поздравил Грима с новым подходом к расследованию дела, хотя в перспективность новой версии не верил никто, кроме самого капитана.

Шарф. Полоска ткани стоимостью более четырехсот евро.

Грима высвободил время для проверки показаний всех свидетелей, собрал воедино все версии, исключив все, не имевшие отношения к делу или звучавшие слишком неправдоподобно.

В результате трое заслуживающих доверия свидетелей вспомнили о шарфе «Берберри».

Завидев полицейского с седой головой, гардеробщица Соня Тюро сначала сделала козью рожу, но в конце концов вспомнила клиента, которого определила как «папенькиного сынка». «Загорелый» — все, что она смогла сказать о его внешности. Определения «смуглокожий», «магребинец», «метис» и тому подобные, предложенные ей пожилым жандармом, она категорически отвергла.

— Когда на роже мелькает зеркальный шар, мой сладкий, я не могу измерить толщину слоя пудры на лице клиента…

Загорелый папенькин сынок сдал свой льняной пиджак и кашемировый шарф в гардероб. Такая одежда редко встречается во время рок-фестивалей, поэтому Соня его и запомнила.

— Шарф был красный? Марки «Берберри»?

Марку она не разглядывала, но, насколько помнит, действительно, похоже, «Берберри». Соня не видела, когда тип ушел, одежду наверняка выдала ее сменщица, хотя та тоже этого не помнила. Капитан Грима предположил, что Соня Тюро выдумала таинственного клиента. Для прессы дело Аврил быстро стало «делом убийцы с красным шарфом». Предположение капитана ничем не подкреплялось. Когда Соня Тюро не сидела за стойкой гардероба, она на полном серьезе слушала курс сравнительного европейского права в университете Руана. К тому же два других свидетеля подтвердили ее показания.