Раб лампы - Марина Серова Страница 19

Села я рядом с Вовой Крамером. Он был моим старым знакомым. То есть не то чтобы он был старым — ему было что-то около тридцати, как, собственно, и мне. Вова Крамер был весельчак и любитель розыгрышей. Когда моя тетушка сетовала на то, что кто-то звонит и голосом Ленина или Сталина требует меня к телефону, то с вероятностью в девяносто девять процентов это был именно он. И, кстати, вспомненная мною историю про секретаршу Верочку и влюбленного в нее студента, который подставил ее, касалась тоже господина Крамера. В свое время он действительно учился в Москве, но немного недоучился и вернулся на историческую родину, в Тарасов. Здесь, помыкавшись по театрам, он нашел, наверное, более высокооплачиваемую работу. Я слышала о том, что нашел, но не знала точно, какую именно. Теперь вижу! Работу организатора в модельном агентстве. Ну что ж, Вова всегда был не только замечательным актером, но и прекрасно умел развлекать людей.

Сейчас он занимался тем, что непрерывно болтал:

— Надо сказать, что у нынешнего именинника прекрасный домик! Кстати, обрати на него внимание. Он уже нехило выпил. Не совсем характерно для армян, правда.

— Он наполовину русский, — озабоченно сказала я и, увидев, что именинник встал и куда-то направился в одиночестве, последовала за ним.

Маркаряна я нагнала на балюстраде, по которой он брел, заметно пошатываясь.

— Куда собрался? — спросила я, беря Гамлета Бабкеновича под руку. — Выпил, что ли? Все еще только начинается, а ты уже, что называется, на взводе. Непорядок! В комнату отдыха?

— Да, — сказал он. — Чуть-чуть прилягу. Я отпросился у отца.

— Отпросился? Как в детстве, — усмехнулась я. — Ну ладно. Отдохнешь.

— Через четверть часа буду как огурчик, — заверил Маркарян, открывая дверь комнаты отдыха. — Я днем люблю, знаешь ли, прикорнуть.

Я вошла вслед за ним и тут же почувствовала, что по коже меня продирал легкий морозец. Маркарян улегся было на диван, но тут же с живостью приподнялся и воскликнул:

— Ну надо же! Все как по заказу! Не успели подумать, как оно тут как тут, знаете ли!

Гамлет Бабкенович имел в виду красные с желтыми бабочками обои довольно вульгарного образца — обои, которые оказались в этой комнате!

Я наклонилась к нему и быстро проговорила:

— А других комнат отдыха у тебя в доме нет?

— Что, тоже решила прикорнуть? Ты же вроде почти ничего не ела и не пила, это меня от поздравлений и от выпитого клонит в сон, а ты-то чего? Да что, ложись рядом со мной, вместе и вздремнем!

— А кто твой отец? — спросила я, видя, что Маркарян, приобретя горизонтальное положение, спать вроде бы не собирается. — Он, наверное, тоже бизнесмен?

— Да… он ничего себе, — расплывчато ответил Маркарян. — По чести сказать, я и сам не знаю толком, кто мой отец. Понимаешь? Хороший человек, это я знаю твердо, а все остальное — это его дело. Но что он не вор в законе, как почему-то думают многие, — это точно. У вас, русских, другие понятия. У нас на Кавказе отец — глава семьи, хоть у него может и денег быть меньше, чем у детей, и в обществе не такое важное положение он может занимать. Вот у моего отца нет магазинов и фирм, как у меня. Тем не менее я чувствую себя здесь так, как будто не я, а он — хозяин.

— Я тоже, — призналась я.

— А кто этот парень, с которым ты перешептывалась за столом? — вдруг, лукаво подмигнув, спросил Маркарян. — Хитрый такой тип, себе на уме.

— Это Вова Крамер, мой старый знакомый, бывший актер. Он отвечает за девушек из агентства, да и сам массовик-затейник, каких поискать.

— А девушки с ним — пальчики оближешь! — отметил Маркарян.

— Особенно та, рыженькая.

— Да? — удивился Маркарян. — А мне больше понравилась та, с задницей… ну, в синем платье. Мы потом с ними в бассейн пойдем купаться! — Тут он воззрился на меня так, как будто видел впервые, и проговорил осторожно: — Ты на меня не обижайся, Женька… ты — красивая, только я тебя не воспринимаю как женщину. Как-то я не привык, чтобы мой личный охранник был женщиной, ну и… не воспринимаю. Вбилось в мозги, и…

— И совершенно правильно, — сказала я. — Мы же с тобой вместе не потому, что хотим пожениться, а потому, что я должна обеспечить твою безопасность. А для этого вовсе не обязательно подчеркивать разницу полов.

— Угу, — сказал Маркарян. Сытый желудок брал свое: именинник начинал задремывать.

Правда, полежать ему долго не удалось. В дверь постучали, и вошел высоченный Ашот, начальник охраны.

— Гамлет Бабкенович, гости просят, — вежливо сказал он. — Вы уж потом отдохнете, как положено.

— Э-э! — воскликнул Маркарян. — И нэт нам покоя, черт побери!

* * *

К восьми часам празднество начало переходить в новую фазу. После торжества, сопровождаемого обильной выпивкой (в плане которой особо усердствовали, как отметила я, сам именинник, а также Вова Крамер), гости разбрелись по дому, решив заняться тем, что кому по душе. Кое-кто остался за столами (а двое или трое — под столами), многие предпочли оккупировать бильярдную, в которой располагалось пять столов для русского бильярда, три стола для пула, то есть американского бильярда, и роскошный бар, в коем были представлены все виды спиртных напитков в практически неограниченном количестве. Кое-кто пошел играть в кегельбан, кто-то направился в сауну и бассейн.

Я не сводила глаз с Маркаряна. Честно говоря, он был сильно пьян. Кроме того, из моей головы упорно не выходило длинное продолговатое лицо со свисающими прядями черных волос, мутный взгляд и высокий дребезжащий голос: «Обои с желтыми бабочками на красном — это, по-моему, ужасно. Согласны?»

Откуда, ну откуда этому типу из двенадцатой квартиры известны такие подробности? Значит, он был здесь? Но кто сюда пустит такое чучело? Едва ли, едва ли! Мысленно я решила, что по возвращении в Тарасов нужно насильно умыкнуть в больничку этого парня из двенадцатой и обследовать по полной программе!

«Однако же, — думала я, — верно, сходные мысли были и у Карасева с Феоктистовым, и вот — Карасев убит, а Феоктистов попал в больницу, и выберется ли — пока неизвестно».

— Как бы сам Гамлет Бабкенович не начудил, — пробормотала я, следуя в извилистой кильватерной «струе» траектории Маркаряна-младшего, — а то вон он как за праздничным обедом, то есть за ужином… набрался. На свежие дрожжи плеснул! Не дай бог, еще этот Кругляшов проклюнется, тогда вообще пиши пропало!

Впрочем, худшие мои предположения не оправдались: Кругляшов так и не появился. А Маркарян, выпив еще немного водки и виски сверх своих обеденных норм, не стал больше злоупотреблять алкоголем и пошел играть в бильярд. Тут он удостоверился, что не может даже толком попасть кием по шару, не говоря уж о том, чтобы загнать последний в лузу. Хотя, надо признать, Гамлет Бабкенович изрядно паясничал, кроме того, он омерзительно играл в бильярд и в кристально трезвом виде.