Чаша Бланшара - Джанет Глисон Страница 19

В час дня все слуги собрались на ланч. Дорис накрыла на стол, выставив остатки вчерашней трапезы. Ножи и вилки лежали, словно пьяные, вкривь и вкось, пудинг выскользнул и разлетелся по плитам, сразу ставшими жирными и скользкими. Когда все расселись, мистер Мэттью объявил, что у него имеется важное сообщение, на что собравшиеся отозвались неровным обеспокоенным гулом.

Дворецкий встал во главе стола и прочитал свою самую короткую молитву: «Господи, нижайше благодарим Тебя за дары, которые Ты нам посылаешь. Аминь». Затем без паузы откашлялся.

— Дамы и господа, — сказал он с большей мрачностью, чем судья, объявляющий смертный приговор. — Я должен поведать вам о трагедии…

Закончив, мистер Мэттью взял нож и вилку и занялся лежащим перед ним беконом, давая всем время переварить новости. Миссис Тули была потрясена, она принялась копаться в кармане в поисках своих нюхательных солей и несколько раз громко шмыгнула носом, прежде чем смогла проглотить хоть кусочек. В целом тревожное сообщение мистера Мэттью не вызвало тревоги. С завтрака, поданного наверх, на котором Теодор поведал новости, прошло уже несколько часов, а там присутствовали Филипп и Джон. Из-за их природной болтливости большинство слуг уже знали, что случилось.

Однако имелись детали, о которых Теодор не упомянул, но которые слугами были восприняты с живым интересом. По словам мистера Мэттью, который разговаривал с подмастерьем, нашедшим Ноя, вскоре после страшной находки мастерскую посетил констебль. До девяти часов никто ничего не трогал. Затем появились гробовщики и увезли труп в своем фургоне. Единственным явным напоминанием о трагедии осталось огромное пятно винного цвета на потолке в комнате этажом ниже, куда сверху протекла кровь. Несмотря на усилия двух других подмастерьев, смыть его не удалось.

Агнесс потерла лоб тыльной стороной ладони, глядя невидящими глазами на кусок бекона в своей тарелке. Предположение Лидии, что Роуз имела какое-то отношение к тому, что произошло в мастерской, вынуждало ее прислушиваться к разговору. То, что молодого парня убили во время дежурства, казалось ей трагичным, и это событие отягощалось еще и кражей ценного предмета. Тот живой интерес, с которым все обсуждали произошедшее, казался ей непристойным.

— Джон, — сказала она так, чтобы никто больше не слышал, — как ты считаешь, женщина могла бы участвовать в этом убийстве и грабеже?

Джон осторожно положил вилку на тарелку, повернулся и взглянул на нее. Лицо у него было уже, чем у Филиппа, черты не такие правильные — нос длинный и с горбинкой, узкие глаза скошены, губы тонкие. Но, несмотря на все это, его лицо казалось Агнесс более приятным. Джон никогда не вел себя нагло или непристойно, и ей было с ним гораздо легче разговаривать, чем с Филиппом.

— Сомневаюсь, чтобы у женщины хватило сил, — уверенно ответил Джон. — Для того чтобы зарезать человека, нужна большая сила. Кроме того, я слышал, что эта чаша для охлаждения вина была огромной — величиной с бадью. Женщине не поднять.

Агнесс кивнула, поскольку он подтвердил ее собственные предположения. Что бы там ни думала Лидия, Роуз в одиночку не смогла бы справиться. Но вдруг у нее был сообщник?

— Ты что-нибудь знаешь о знакомых мужчинах Роуз? — спросила она.

Джон откусил хлеб и медленно прожевал, прежде чем ответить.

— Вы считаете, что она в этом участвовала, да? Думаете, она не случайно сбежала?

Агнесс безразлично пожала плечами.

— Кто мог бы ей помочь? — не отступала она.

Джон улыбнулся, показав зубы:

— Друзей-мужчин у нее было немало, прямо надо сказать. Но те, кого я знаю, живут в этом доме или в доме рядом, и ведь никто из них не исчез, так что я сомневаюсь, что это мог быть кто-то из них.

Агнесс почувствовала, что за недоговорками Джона что-то скрывается. Но он никогда не был таким любителем сплетен, как Филипп. Она задумалась: недоговаривает ли он ей чего-то из лояльности к Роуз? Может быть, и ему она нравилась?

— Я слышала, что Роуз и Нэнси вчера поссорились.

Губы Джона сжались. Он кивнул:

— Я при этом присутствовал и охладил их пыл.

— Из-за чего они ссорились, из-за Филиппа?

— Не думаю. Они с Роуз уже не питали друг к другу нежных чувств. Нэнси вполне могла прибрать его к рукам, если бы захотела.

— Тогда из-за чего?

— Кажется, из-за письма, которое принадлежало Роуз. Его якобы взяла Нэнси.

— От кого? Что в нем было?

Джон взглянул на нее и снова улыбнулся:

— Никто не говорил, а я не спрашивал. Просто растащил их, с меня и этого хватило.

— Ты что-нибудь слышал о ней и Бенжамине Рили, ремесленнике из мастерской, или старшем мистере Бланшаре?

Джон постучал пальцем по носу, как сделал накануне, когда сообщил ей о письме.

— Полагаю, что слухи, дошедшие до меня, не отличаются от того, что слышали вы, миссис Мидоус. Ведь мы все живем в одном месте, сидим за одним столом и дышим одним воздухом. — Он помолчал, вытирая край тарелки последним куском хлеба. Агнесс расстроенно смотрела на него. — И какой смысл в том, чтобы грызть одну и ту же кость? Все останемся голодными. — Затем, прежде чем она успела задать ему следующий вопрос, он демонстративно повернулся к Филиппу и принял участие в его разговоре с уже хихикающими девушками. — Говорите, что случилось со всеми огарками свечей из столовой? Кто их забрал, ты или Нэнси?

Через час, во время чая для старших слуг в гостиной миссис Тули, Агнесс по-прежнему не могла оставить тему Роуз в покое.

— Бо́льшая часть вещей Роуз до сих пор в шкафу. Что вы собираетесь с ними делать? — спросила она, когда миссис Тули открыла банку с чаем и осторожно положила несколько ложек смеси из зеленых и черных листьев в чайник.

— Пока ничего, — ответила миссис Тули сердито. По правде говоря, она уже устала от разговоров о Роуз, и теперь, когда прошло начальное потрясение, ей хотелось поподробнее расспросить мистера Мэттью об ужасной драме предыдущей ночи. — Но если Нэнси и Дорис будут хорошо вам помогать, пока мы не найдем замену, я могу позволить им выбрать то, что захочется, — милостиво добавила она.

— Все вещи слишком изношены, они никому уже не понадобятся, — заметила Агнесс. — Лучшее она взяла с собой.

— Тогда на тряпки, — отрезала экономка и повернулась к дворецкому. — Итак, мистер Мэттью, вы говорите, что подмастерье, который нашел тело, даже представления не имел о том, что там произошло, пока не вошел. Вы говорите, он не слышал ни звука? И первое, что он увидел, была голова Ноя, висящая на куске кожи, и кровь, залившая пол?

— Он так рассказывает, — подтвердил мистер Мэттью, величественно кивая головой.

— И крови было так много, что она пропиталась через потолок, я верно вас поняла?