Ни слова больше! - Карен М. Макманус Страница 19

Выжидающий взгляд.

— Откуда мне знать? Я ж не садовник, — говорю.

— Я тоже не в земле ковыряюсь в свободное время, — язвит Бринн и отпивает из чашки. — На то существует «Гугл». И знающие люди. Мистер Соломон по-прежнему в Сент-Амброузе?

— Нет, ушел на пенсию. В школе новый садовник — тот еще придурок, который к тому же работает на полставки. Кстати, попросить мистера Соломона — неплохая идея, — говорю я, памятуя о своей недавней с ним встрече. — Он тебе с удовольствием расскажет.

— Мне расскажет? — Бринн выгибает бровь. — Я что, команда из одного человека?

Сдерживаю вздох.

— Нам расскажет. Он меня на днях как раз приглашал…

— Замечательно. У тебя его телефон есть?

— Нет. С какой стати? Я просто вижу его иногда в городе.

— Спрошу у мисс Келсо. — Бринн делает пометку. Потом стучит ручкой по столу, буравя меня своими раздражающими глазами. — А вообще, Трипп, как жизнь? Чего нового?

— Да так, ничего.

Молчание. Стук ручки по столу.

— Теперь твоя очередь спросить, как у меня дела, — наконец произносит Бринн.

Едва сдерживаю улыбку. Нечего поощрять собеседницу — у нас не дружеская беседа.

— Ну и как же у тебя дела?

— Отлично. — Если она сейчас же не прекратит стучать по столу, я швырну эту ручку за стойку. — Вернее, все шло отлично, пока не пришлось переехать и поменять привычную школу на семестр в компании совершенно чужих мне людей.

— Мы не чужие, — говорю. — Ты почти всех тут знаешь.

— Неужели. — Слава богу, она наконец оставила ручку в покое! — Тебя без подсказки не узнала бы. Ты здорово изменился.

— С подростками такое случается.

— Тебе восемнадцать в следующем месяце, да?

Я киваю. Мой день рождения каждый дурак запомнит — двадцать девятое февраля, тот самый високосный день, который случается лишь раз в четыре года. На мой последний такой день рождения Бринн подарила кружку в дорогу с надписью «Моя дружба — лучший подарок». Крышку я давно потерял, а в самой кружке держу карандаши и ручки.

Бринн делает глоток кофе, ставит чашку и спрашивает:

— А тебе не страшно участвовать в проекте мемориального сада?

— Нет.

Отвечаю резко, давая понять, что не намерен вести разговоры на темы, не имеющие прямого отношения к садоводству. До Бринн намек не доходит.

— Тебе наверняка жутко вспоминать о том, как вы нашли мистера Ларкина. Ведь мы так и не поговорили.

Ясное дело. Четыре года назад я позаботился о том, чтобы Бринн и я никогда больше словом не обмолвились. Кто ж мог знать, что она такая незлопамятная? По-моему, разговор вообще ее забавляет.

— Я ни с кем об этом не говорил.

— Даже с Шарлоттой и Шейном?

Особенно с Шарлоттой и Шейном.

Молчу и пожимаю плечами. Бринн продолжает:

— По правде говоря, я удивлена, что вы так сдружились. Шейн все еще периодически спит в раздевалке?

— Нет, конечно! Мы же взрослые люди, — возмущаюсь я, но проклятая честность заставляет меня добавить: — Просто он с девятого класса не помещается на банкетке.

Бринн хохочет и чуть не опрокидывает кофе. Я с улыбкой протягиваю ей салфетку. Мы как будто снова друзья, сидим у нее на кухне над домашкой. Она вытирает губы и спрашивает:

— Так ты, значит, теперь «элита»?

Моя улыбка вянет:

— И ты туда же?

— Повторяю, что слышала. — Она заправляет выбившуюся прядь за ухо. — Сент-Амброуз за четыре года здорово изменился.

— Теперь в него принимают кого попало, — говорю. Черт, самого тошнит от таких слов.

Бринн кривится:

— Звучит вполне элитарно.

— Да никакая я не элита, — злобно рычу я. Будь я элитой, стал бы ради призрачного гранта сюсюкать тут с Бринн о тюльпанах?

Одновременно оживают оба наших телефона. В моем — текст от Шарлотты:

«В субботу зависаем у меня. Твое присутствие обязательно».

Шлю «окей» и получаю в ответ: «Бринн тоже приглашу».

Какого черта?

«Не надо, — набираю. — От нее одни проблемы».

Эмодзи Шарлотты пожимает плечами: «Поздно!»

Поднимаю глаза на Бринн — та помахивает телефоном:

— Судя по всему, у Шарлотты намечается тусовка?

— Вроде того. Только я пас. Занят.

Тру мозоль на большом пальце.

— Я тоже, — говорит Бринн. — Хотя приятно, что меня позвали. — Она поспешно допивает кофе и оглядывается на прилавок. Регины нет — вышла с Элом в подсобку. — Попрощайся за меня с хозяйкой и поблагодари за кофе, ладно? Мне надо сестру с музыки забрать.

— Без проблем, — киваю я с облегчением.

— Дам тебе знать, если будут новости от мистера Соломона.

Бринн отправляет телефон и блокнот в сумку, перекидывает ремень через плечо. Наконец-то убрала свои дразнящие волосы под шапку.

— Да, вот еще что, — говорит она.

Я не успеваю среагировать, как Бринн наклоняется к самому моему уху, так что дыхание щекочет шею, и шепчет:

— Врун из тебя никудышный, Трипп Тэлбот. Ты никогда врать не умел.