Ни слова больше! - Карен М. Макманус Страница 18

— А что думает Джуниор?

— Ничего.

Когда я сообщил отцу, что Лиза-Мари в городе, он только губы поджал — типа большего она не заслуживает.

— Трипп. Я понимаю, что ты обжегся. — Ненавижу этот проникновенный тон, когда меня жалеют. — Но вдруг в этот раз все будет иначе?

Мать уходила поэтапно. Сначала провела выходные у Валери, потом съехала в мотель на Шестом шоссе. Прождав неделю, я сел на велосипед и поехал туда уговаривать ее вернуться. Стоял морозный и солнечный октябрьский день; помню, с каким облегчением я крутил педали на узкой полосе асфальта, изображающей велосипедную дорожку. Я верил, что достаточно пообещать быть примерным, послушным ребенком — и все встанет на свои места.

Надежды рухнули, как только мама открыла дверь.

Даже в тусклом свете комнаты было видно, как она изменилась. Волосы подобраны, макияжа больше, чем обычно, только это не главное. Складки в уголках рта исчезли, глаза горели, она как будто перезагрузилась. Мать выглядела счастливой. Словно уход от нас стал лучшим решением в ее жизни.

И все же я прибыл с миссией, от которой так просто отказываться не собирался. Лиза-Мари выслушала все мои обещания и клятвы стать паинькой, как только она вернется. Потом мы пошли к автомату, и я получил разрешение выбрать что хотел. Я взял кока-колу и пакет чипсов, с которыми мы вернулись в ее комнату и сели каждый на одну из двух кроватей.

«Понимаешь, Трей, — сказала она, — дело в том, что я завязала со всем этим материнством».

Я не знал, как реагировать. Что значит «завязала»? Побоялся спросить и лишь промямлил: «Ты хорошая мама».

Я так нервничал, что, пытаясь открыть пакет, слишком его сдавил, и чипсы внутри раскрошились.

«Мы оба знаем, что это неправда», — отозвалась мать.

Я поспешно сунул чипсы за спину — мне казалось зловещим предзнаменованием, что я испортил ее подарок, даже не успев им попользоваться.

«Возвращайся домой, мам».

Тогда еще я звал ее мамой. Наши отношения перешли в фазу «Лиза-Мари» гораздо позже, спустя годы после ее ухода.

«Не вернусь, — ответила она. От слов веяло такой уверенностью, что внутри все похолодело. — Послушай, Трей. Ты должен кое-что понять. — Глубокий вздох. — Я вообще не планировала стать матерью. Всегда считала, что не создана для материнства, но Джуниор мечтал о малыше, и в какой-то момент я просто сдалась и решила попробовать».

Решила попробовать. Типа речь о новом вкусе мороженого.

«Я правда старалась, — продолжила она, пожав плечами, — но эта бесконечная рутина… С меня хватит».

Восемь лет прошло, а я по сей день недоумеваю, как можно сказать такое девятилетнему ребенку. Честность была, пожалуй, худшим из наказаний, которым мать подвергла меня за мою короткую жизнь.

На двери звякает колокольчик, и Эл поднимает голову навстречу входящей девушке в сером пальто и черной вязаной шапке. Она стягивает шапку, и во все стороны разлетаются наэлектризованные рыже-каштановые волосы. Бринн. Я цепенею. После собрания в оранжерее она что-то говорила насчет мемориального сада, но я не помнил, чтобы мы договаривались на сегодня.

— А это что за пушистый великан? — мурлычет Бринн, протягивая руку Элу. Тот смотрит на Регину — пес вымуштрован не подходить без разрешения даже к приветливым посетителям — и радостно вскакивает, когда хозяйка кивает. Он топчется у ног Бринн, опираясь на нее всем своим весом и размахивая хвостом. Поразительно, что та не падает. Бринн такая же микроскопическая, как и в восьмом классе. «Прутик, — говорил о ней отец. — С большим ртом». И не подумайте, он это любя.

— Здравствуй, красавец, — мурлычет Бринн и чешет Эла за ухом. — Да-да, ты красавец.

— Это Эл. Хозяйский пес, — настороженно говорю я. — Если ты по поводу сада, я сейчас на работе…

Бринн поднимает голову и замечает Регину, которая наблюдает за нами, облокотившись на прилавок.

— Привет! — весело машет Бринн. — Это ваш пес? Просто сногсшибательный!

— Да, мой. И ты ему явно понравилась, — отзывается Регина. — Только не обольщайся: он не шибко разборчив.

Бринн смеется, Регина переводит глаза на меня, словно ожидая представления. Я молчу, тогда она спрашивает:

— Вы с Триппом вместе учитесь?

— Ага, — кивает Бринн, — раньше учились. Потом наша семья на время уехала из Стерджиса, а теперь вернулась, и с прошлой недели мы опять в одном классе. — Она окидывает взглядом белую плитку, деревянные столы, со вкусом подобранную светлую отделку и фотографии разной выпечки на стенах. — Это же новое заведение, да? Раньше его здесь не было. Как у вас уютно!

— Мы открылись два года назад, — отвечает Регина и кивает в мою сторону: — Похоже, наш король этикета забыл все приличия, так что придется спросить самой. Как тебя зовут?

Бринн подходит к прилавку в сопровождении Эла и протягивает хозяйке руку:

— Бринн Галлахер.

— Регина. Рада познакомиться. Кофе выпьешь?

— Нет. Спасибо, конечно, но я надеялась застать Триппа, чтобы обсудить проект сада в Сент-Амброузе…

— Я же сказал, что работаю, — перебиваю я, снова хватаясь за швабру, и начинаю тереть и без того безупречный пол. — Обсудим в другой раз.

Поздно! Регину не проведешь.

— Проект сада, говоришь? — Она поворачивается ко мне с выражением одобрения. — Не в честь ли мистера Ларкина?

— Именно, — подтверждает Бринн. — Вы в курсе?

— А как же! — Регина выходит из-за прилавка и берет у меня из рук швабру. — Пол чистый. Прервись, Трипп, поработай над проектом с одноклассницей. Тебе какой кофе сделать, Бринн? За счет заведения.

— Правда? Вот спасибо, с удовольствием выпью латте, — не теряется та.

Регина огибает прилавок и включает кофе-машину. Бринн идет к одному из столиков у окна и запрыгивает на высокий стул. Скидывает пальто, достает из сумки ручку и блокнот и оборачивается. За все это время я не двинулся с места.

— В чем дело? — Она закатывает глаза. — Не можешь и десяти минут мне уделить? Я же не прошу тебя стать моим бойфрендом.

Черт, припомнила. Только этого недоставало.

Нехотя усаживаюсь на стул напротив. Бринн вновь роется в сумке.

— Я подумала, что нужно чередовать однолетние и многолетние растения, — тараторит она и достает телефон. — Чтобы были и вечнозеленые, и те, что цветут в разное время года. Тогда сад будет хорошо смотреться даже зимой. Спасибо, — благодарит она Регину, которая ставит на столик кофе.

— Как скажешь, — бурчу я и ловлю на себе испепеляющий взгляд хозяйки. — То есть да. Я согласен.

— Причем цветы можно выбрать со смыслом, — продолжает Бринн, наклоняясь над блокнотом. — Например незабудки. Желтые тюльпаны как символ дружбы или розмарин как символ памяти. Что еще?