Язык его пропавшей жены - Александр Трапезников Страница 19

— Поскольку первыми создателями цивилизации Двуречья были убаидцы, можно употребить термин «убаидская», говоря о древнейшей системе письма, существовавшей в Двуречье еще до появления там шумеров. Восприняв ее, шумеры создали свое письмо — протошумерское — на основе убаидского. Подобно тому, как они восприняли и развили другие достижения убаидцев в области материальной и духовной культуры. Но ведь и убаидцы также являются пришлыми в долине Тигра и Евфрата. Вот ведь в чем загвоздка! До них тут существовала иная очень примитивная культура. Стало быть, не в Двуречье, а в ином месте надо искать истоки «убаидского письма», некое еще более древнее «протописьмо»…

— Это как матрешка в матрешке, — заметил телохранитель.

— Да, пожалуй. Есть такой нейролингвистический прием, чтобы запутать, — согласился Велемир Радомирович. — От этого «протописьма» отделилось письмо убаидцев, когда они пришли из некоего Центра Х на юг Двуречья. Вторая ветвь дала начало протоиндийскому письму, а третья — протоэламскому. Помимо трех самых известных цивилизаций Древнего Востока — Двуречья, Египта и Индостана — существовала еще одна, не менее древняя, но гораздо менее известная — эламская. Об Эламе знают удивительно мало, а между тем здесь, в горных областях Ирана, были раскопаны древнейшие города, шедевры изобразительного искусства, обнаружены загадочные письмена, которые до сих пока еще не расшифрованы.

Тут терпение Вадима наконец-то лопнуло. Не выдержав более, он в сердцах бросил:

— Может, хватит уже о шумерах, убаидцах и прочей лабуде? Вы уж определитесь, что ищете: Центр Х, Праязык или свою жену?

— И то, и другое, и третье, все имеет для меня огромное значение, — невнятно отозвался Велемир Радомирович, ничуть, впрочем, не обидевшись. И добавил: — Но вы правы. Прибьемся течением времени вновь к Юрьевцу. Итак, заселившись в гостиницу, я решил, чтобы не скучать в одиночестве, скоротать вечерок в обществе шуйской водки. Кстати, очень неплохая. Рекомендую, ежели будете в тех краях.

— Я текилу предпочитаю, — заявила Марина.

— Отрава, — тотчас же возразил Вадим.

— Сам ты «отрава», — последовало в ответ.

— Зато не паленка, как некоторые.

— Ах, так?!

— Слышала бы ваши ссоры Лена! — с какой-то грустью вмешался в их разговор Велемир Радомирович.

Жениху с невестой стало немного стыдно: тут о святых воспоминаниях, а они — про некачественный алкоголь.

— Продолжайте, — кашлянул Вадим.

— Продолжаю. Администраторша в гостинице намекнула мне, когда я заполнял листок, что можно скрасить одиночество и «другим способом». Ну, вы меня понимаете.

— Интим-услуги с широким выбором мулаток и мулатов? — спросила Марина.

— Вот именно. Работы-то как таковой ни у кого нет, особенно, у женского пола. Мужики пьют, женщины… Ну, словом, я отправился в магазин за продуктами. Ресторанов или кафе там тоже мало. Вернее, есть что-то несуразное, но и оно закрывается очень рано. Народу на улице почти никого. Больше собак. Да и те какие-то сонные, квелые от постоянного безделья, даже не тявкают.

— Итак, вы остались наедине с шуйской водкой.

— Почти так. Я вернулся с продуктами в свой номер, стал резать хлеб и колбасу. И тут вдруг обнаружил на столе записку. Послание. Когда я уходил, его не было. Значит, появилось только что. Листок бумаги, сложенный пополам. Я развернул. И, поверьте, едва не упал со стула. Мне буквально кровь бросилась в глаза.

— Что же там было написано? — задала вопрос Марина.

Велемир Радомирович полез в карман, порылся и вытащил на свет листок бумаги, вырванный, судя по всему, из блокнота.

— Вот, сами смотрите.

Марина взяла листок двумя пальчиками, как ядовитую гадюку, и зачитала вслух:

— «Я ищу тебя! Где ты? Твоя жена Лена».

— Это ее почерк, — добавил Велемир Радомирович.

— Точно? — спросил Вадим.

— Я сличал потом с другими ее письмами.

— Все равно нужна графологическая почерковедческая экспертиза.

— Уже делается. Но суть-то в другом. Даже если это высококлассная подделка, то кому и зачем понадобилось так страшно шутить? А если не подделка, то… еще страшнее.

Теперь уже Вадим начал исследовать записку со всех сторон, даже зачем-то обнюхал ее, чуть ли не попробовал на зуб, и вернул владельцу.

— Да, действительно очень странно, — сказал юрист, переглянувшись со своей невестой. Та согласно пожала плечиками.

— А что, если это посланьице предназначалось вовсе и не вам? — предположила она. — Ну, давайте рассуждать так. Приехала в Юрьевец какая-то Лена, не ваша. Ждет мужа. Номером ошиблась. Почерк у нее похож. Все женщины пишут почти одинаково аккуратно и старательно. Не дождалась — уехала. Вот вам и вся разгадка.

Велемир Радомирович недовольно хмыкнул.

— Если бы так! Я сверялся у администраторши. В гостинице, кроме меня, за последние сутки останавливались только несколько человек. Одна громадная тетка с выводком детей из Самары. Ивановская пожилая чета, почти безъязыкая. И пара бездельников с Чебоксар, транзитных. Никаких Лен не было и в помине.

— Что же было потом? — спросил Вадим. — Ведь на этом, как я понимаю, история не закончилась? Выпили вы, в конце концов, шуйскую водку или нет?

— А что мне оставалось? — мужчина усмехнулся. — Но уже не один.

— Как это? — вырвалось у обоих.

— Не в том смысле, что пил… с Леной. Понимаете, после того, как я прочитал записку, мне уже повсюду стала мерещиться она. Подойду к окну, отдерну занавеску — на улице стоит женская фигура… А это просто фонарный столб. Слышу шаги в коридоре. Открываю дверь — никого. Кто-то тихо постукивает за стенкой. Иду к администраторше, требую открыть соседний номер. Он пуст. Словом, начиналось какое-то тихое помешательство. Нервы совсем разболтались от всей этой чертовщины.

— Представляю, — сочувственно произнесла Марина. — Я бы, наверное, просто сбежала.

— А я бы просто напился, — предложил свое решение данной проблемы Вадим.

— Я сделал и то, и другое, — ответил Велемир Радомирович. — Сначала я крепко принял на грудь, а потом, пообщавшись с местной публикой, пустился в затяжные бега. Но все это было потом. Пока же я собирал вещи и чего-то ждал. Надо было уходить, я понимал это, но продолжал сидеть в номере. Порывался вскочить, а ноги делались как ватные. Я мысленно прокручивал в голове всю свою жизнь с Леной. Мне думалось, что это действительно она написала записку. Явилась с того света. Но с какой целью?

— Ну, это вы… слишком, — неуверенно возразил Вадим.

— Я ведь мистик. Но что-то мы тут, друзья мои, засиделись. Встали — пошли.

И они продолжили путь к Трубной площади. Марине смертельно хотелось дослушать сказки «новой Шахерезады» до конца. А Вадим нервничал все больше и больше. Но времени впереди было еще много. Особо торопиться некуда. Так, по крайней мере, казалось и Вадиму, и Марине. Они не знали и не могли знать, что все только начинается. Что остаться наедине удастся уже не скоро. Что они уже втянуты в некий раскручивающийся маховик событий. И события эти коснутся не только каждого из них или Велемира Радомировича, возникшего на безоблачном горизонте, как челябинский метеорит возмездия, но многих и многих, близких и совсем чужих.