Год козла отпущения - Татьяна Луганцева Страница 18

– Я в отличие от некоторых не могу бросить человека в беде, – покраснела Яна от обиды.

– Хорошо, что я не вы, то есть все люди разные. – Патрик развернулся и пошел на выход.

У Яны от осознания того, что он сейчас вот так просто возьмет и уйдет, даже в глазах потемнело. И она сделала то, что никогда себе не позволяла. Она унизилась. Соскочив с кушетки, она рванула за Патриком и вцепилась ему в плечи.

– Постойте! Ну, пожалуйста! Ну, нельзя же так?! Что вам стоит? Я вас умоляю! Такая бессердечность!

От резкого скачка Яну повело в сторону, и если бы не Патрик, она бы упала. Его руки были очень сильными, а взгляд безразличным. Тот огонек интереса, что был еще несколько минут назад, погас, словно он ее изучил, как лабораторную крысу, и полностью потерял интерес.

– Я же сказал – аккуратнее, без резких движений. Позвоните кому-нибудь, чтобы за вами приехали, или вызовите такси.

Патрик легко дотащил ее до кушетки и усадил на нее. Яна посмотрела на стеллажи напротив. На них в ряд стояли анатомические экспонаты для студентов – сердце, почки, гангренозные ступни в спирту, пара уродливых младенцев, как в кунсткамере. Она перевела взгляд на Патрика и увидела его удаляющуюся спину.

– Это не они уроды, это вы урод! Моральный! Сноб! Эгоист! Вас бог накажет! – закричала ему вслед Яна, уже не рискуя вставать, потому что в случае чего поддержать ее было некому. Она осталась одна.

«Как вообще так можно?! Что за козел? – возмущалась она. – Ушел и оставил меня одну! Да, я не привыкла к такому обращению. Правильно говорила Агриппина Павловна:“И бизнесмены, и князья, все стелются вокруг твоих ног, вот ты и обнаглела вконец! Да кому ты будешь нужна с таким характером лет так через десять?”»

Вот сейчас Яна и начала пожинать плоды своего поведения. Патрик Ривс смотрел на нее как на пустое место.

«Оставил меня одну! Даже не предложил подвезти! – Гневные мысли продолжали будоражить ее сознание, пока на первый план не вышла главная: – Я одна в морге! Твою же… Нет, я дама не из пугливых, но все же. Кому я могу позвонить? Ричарду? Карлу? Эти мужчины приедут по первому моему зову в любое место и в любое время, но ни при каких обстоятельствах я сейчас не хочу и не буду звонить ни одному, ни другому. Позвонить Асе? Точно! Позвоню, заодно спрошу у нее как у адвоката, смогу я засадить этого мерзавца Патрика в тюрьму за неоказание помощи моему другу патологоанатому и оставление меня в опасности. А если у меня психика слабая? Пока я дождусь помощи, я тут с ума сойду среди заспиртованных уродов! А это уже тяжкий вред здоровью! Хотя, конечно, этот Ривс просчитал, что я не из пугливых. Тот еще жук! Не хочу я здесь находиться. Выйду на улицу, там и вызову Асю», – решила Цветкова.

Но одно дело было – подумать и совсем другое – осуществить. Во избежание очередного головокружения и потери сознания Яна опустилась на коленки и поползла по холодному кафелю к выходу, словно собака, взявшая след ушедшего хозяина.

«Он, наверное, привык, что женщины вот так ползают за ним. Как я унижалась! Как просила! Вот ведь паразит», – приободряла себя Яна гневными тирадами в адрес Патрика Ривса.

И вот когда она фактически поравнялась с железной дверью, дверь резко распахнулась и угодила Яне точно в лоб.

Цветкова отлетела к стене и уже хотела было взвыть от боли и разразиться страшными ругательствами, но картина, вставшая перед ее глазами, заставила Яну замереть. Прямо перед ней на полу возникла кудрявая, окровавленная голова Патрика, он моргал глазами и как-то странно хрипел.

– О господи! – выдохнула Яна. – Это я сглазила. Похоже, его точно Бог наказал.

Вообще, складывалось впечатление, что эту железную дверь открывали как раз головой всемирно известного психотерапевта.

– Давай, волоки его сюда. Черт! Тяжелый какой.

Двое мужчин быдловатой наружности вволокли обмякшее тело Патрика в анатомичку и, заметив Яну, на секунду замеш-кались.

– Здесь и баба еще! – наконец произнес один из бандитов. – Он же говорил, что ночью никого не будет. А здесь прямо демонстрация! Мы на это не подписывались!

– И что теперь? – буркнул второй мужик. – Ладно, держи бабу! Отпускать-то ее нельзя по-любому!

Тот послушал напарника и двинулся к Яне. От выработки адреналина Яна вскочила на ноги и неожиданно бодро и совершенно не шатаясь побежала в глубь анатомички. При этом она орала диким голосом:

– Помогите! Спасите! На помощь! Не трогайте меня! Не смейте!

– Оглашенная баба! Держи ее! – озверели мужики, бросив Патрика на полу и кинувшись вдвоем за Яной.

Она не знала, что с ней собираются сделать. Но судя по состоянию Патрика, ничего хорошего ей не светило. Цветкова решила отстреливаться до последнего. И уж чего-чего, но летящих в них тяжелых банок с человеческими органами, бандиты точно не ожидали. Именно такая банка и впечаталась одному из них в голову и вырубила напрочь.

– Ах ты, ведьма! – заорал второй, доставая нож и уворачиваясь от «снарядов». – Я убью тебя!

– Помогите! – орала Яна.

Патрик, пришедший в себя, слегка шатающейся походкой подошел к бандиту со спины, достаточно умело выбил у того нож и ткнул лицом в залитый формалином пол, заломив руки за спину.

– Яна, вызывайте охрану! – скомандовал Патрик.

Два раза ему повторять не пришлось. Цветкова, не оглядываясь, стремительной ланью понеслась к выходу.