Год козла отпущения - Татьяна Луганцева Страница 17

– Коньяк я люблю, конечно, – отметила Яна, – только меня тошнит.

– А вот от тошноты только покой и сон, – мягко сказал Патрик своим бархатным, вкрадчивым голосом.

Яна уже была готова отдать ему свою почку и печень с сердцем в придачу.

– Извините, – вдруг тряхнул он головой.

– За что? – спросила Цветкова.

– Я невольно прочитал ваши мысли. Обычно я этого не делаю, но как-то потерял над собой контроль на минутку.

– Ну, конечно! И мысли мои были о любви! – хмыкнула Яна, давая понять, что не верит ему.

– Я не нуждаюсь пока в донорских органах, – ответил Патрик, чем вверг Яну в шоковое состояние.

У нее неприлично открылся рот и округлились и без того большие глаза.

– Но как? Как?

– Извините! – повторил Патрик.

Яна как завороженная уставилась на тонкую, пульсирующую жилку на его шее.

– Я же говорил – Патрик может произвести впечатление! – довольно произнес Илья Леонидович, потирая руки, словно талант Ривса был полностью его заслугой.

– Особенно, видимо, на женщин, – отметила Цветкова, чувствуя, что начинает дерзить.

С ней это всегда бывало, когда она теряла почву под ногами. Видимо, это была такая защитная реакция. А сейчас Яна чувствовала, что у нее не просто почва уходит из-под, сейчас Яна летела в пропасть, при этом забыв надеть парашют.

– Яночка, я вижу, что вам лучше? – заинтересованно посмотрел на нее Илья Леонидович. – Можно мы с Галочкой уже пойдем? У нас дела, да и объясниться еще надо.

– Ага, в большой и светлой любви, – буркнула Цветкова.

– Что? – напряглась Галя.

«Ничего. Это я так, о своем, о наболевшем», – подумала Яна, а вслух ответила:

– Конечно, вы можете идти, я себя очень хорошо чувствую! Просто лучше всех! Я больше не хочу участвовать в ваших семейных разборках. А то, не ровен час, еще пристукнете меня чем-то.

– Я готов остаться, если нужно, – напрягся Илья Леонидович.

– Не надо! Я в порядке! – ответила Цветкова. – Конечно, вы можете заняться своими делами.

– Илья, я присмотрю за ней, – улыбнулся Патрик, поняв, о чем идет речь.

– Большое спасибо, – затараторил Илья Леонидович, – все здоровы. Галочка извинилась перед Яной, Яна к Галочке претензий вроде не имеет. Ричард говорил, что у него бесхитростная, хорошая жена, хоть и бывшая. Будете уходить, погасите свет.

И супружеская пара удалилась.

– Галочка бы лучше рогами дотянулась до выключателя, – произнесла Яна, почему-то нервничая, что осталась с Патриком наедине.

Некоторое время они молчали. Наконец Цветкова сказала:

– Интересная интерпретация: уходя из морга, выключите свет и закройте дверь, а то покойники разбегутся…

– Илья неудобно себя чувствовал перед вами, вот и постарался побыстрее уйти, – ответил Патрик.

– Из-за того, что его жена попыталась избить меня? – уточнила Цветкова.

– Скорее, из-за того, что вы застукали его с любовницей, а потом еще и пострадали за это, – ответил Патрик.

– А вы откуда знаете? – удивилась Яна. – Вас же тогда не было.

– Так это чувствовалось… Невероятное напряжение прямо в воздухе висело, да и ваша реплика про рога… К тому же по Илье видно, что у него молодая любовница.

– Как?

– Когда мужчина в его возрасте начинает отчаянно молодиться… Красная жилетка, крашеные волосы, резко контрастирующие с седыми висками… В общем, поведение старого ловеласа.

– Да, на лице написано, что бабник, – согласилась Яна и нервно дернула плечом. – Вышивать не надо?

– Чего-чего? – переспросил Патрик. – Вышивать? Я не знаю, надо вам вышивать или нет. Это ваше хобби?

– Тьфу! Я имела в виду, голову мне зашивать не надо? – смутилась Яна.

Патрик засмеялся.

– Нет, не надо. Кровь остановилась, но вы поаккуратнее. Надо полежать хотя бы пару дней.

– Да некогда лежать! – воскликнула Яна, стараясь подавить приступ тошноты. – Вы же мне нужны!

И она вкратце рассказала Патрику Ривсу, зачем искала встречи с ним.

Патрик внимательно смотрел на Цветкову и ничего не говорил.

– Вот именно такого взгляда я и боялась! – вздохнула она.

– Какого?

– Психиатрического! – огрызнулась Яна.

– А на что вы рассчитывали? Я же должен понять, с кем имею дело. Мало ли…

– И что же именно вы можете сказать про меня? – прищурилась Яна, наматывая локон на палец с ярко-красным маникюром.

Она всегда так делала, кода нервничала или волновалась. Только сейчас она заметила, что некоторые пряди ее светлых волос имеют розовый оттенок.

– Смотрите-ка, я как Барби, – показала она волосы Патрику. – Это, видимо, кровь. Только не говорите, что пить надо меньше! Я имею в виду своего знакомого патологоанатома.

– Именно эти слова и приходят на ум. Просто с языка сняли, – усмехнулся Патрик, вытирая руки и задумчиво глядя словно сквозь Яну.

«Все-таки у него несколько надменно-отстраненный вид, – подумала Яна. – Понятно, что человек знает о своей гениальности и исключительности, а мы тут все остальные так… путаемся под ногами».

– Поговорите с Анатолием Павловичем. Возможно, он и вспомнит что. Пожалуйста! – попросила Яна.

– Я разочарую вас, но я больше не занимаюсь такими практиками, – ответил Патрик, раскатывая рукава рубашки.

– Вы издеваетесь? – спросила Яна.

– Отчего?

– Извольте помочь человеку! – перешла на его язык Цветкова. – Вам что, трудно?

– Не трудно, но всем не помочь! И я еще раз говорю, что больше этим не занимаюсь! – повторил Патрик.

– Ну мне же вы сейчас помогли, – не унималась Яна.

– Это был экстренный случай! – сказал, как отрезал, Патрик.

– А то, что сейчас происходит с Толей, не экстренный случай?! – взвилась Яна. – Да там семейка упырей! Явно бандиты! Они убьют его! Они и меня убьют! Так что все ваши старания пойдут псу под хвост! Вам не жалко Толю?

Патрик наконец-таки сфокусировал взгляд на Яне.

– Толю? Мне должно быть жалко Толю? А с какой радости? Я его не знаю! Да и вам, судя по рассказу, он тоже не родственник! Чего вы так печетесь о нем?

– Вы знаете меня! Меня вам не жалко? – спросила Цветкова, и по тому, что на лице Патрика не дрогнул ни один мускул, она поняла, что ему до лампочки и она, и Толя. Еще немного, и, казалось, Патрик зевнет.

– А почему вас должны убить? Насколько я понял, вы там вообще ни при чем.