Игры марионеток - Марина Юденич Страница 18

— Что еще за «другое»?!…

— Карьеру мамину устроить. Предлагал — Большой или Мариинку… На выбор. И, квартиру, разумеется, сразу же….

— И что же она, отказалась?

— Разумеется, отказалась! И как можно было поступить иначе? Твоя мама — гордая женщина, и сильная…. Только — несчастная…..

Бабушка залилась слезами.

А Лола почувствовала, как в сердце впивается острая игла жалости, а после — словно кто-то ласково, но крепко взял его теплыми ладонями — сердце сжалось от нежной и бескрайней любви к матери.

И вины перед ней.

Переходный период, судя по всему, близился к завершению.

Отец, а вернее его бледная тень, еще раз возникла на горизонте в тот год, когда Лола заканчивала десятый класс.

Выбор профессии отчего-то давался ей очень сложно.

Глаза разбегались, и хотелось всего сразу.

Манили журналистика, археология, медицина и даже такие, редкие, по тем временам, профессии, как дизайнер и модельер.

На сцену, конечно, хотелось тоже, но в семье этот вариант всерьез не рассматривался никогда: по мнению бабушки — а уж на ее опыт можно было положиться! — актерским талантом Лола не блистала. А быть посредственной актрисой, много хуже, чем не быть актрисой вообще!

Выбор сделан был неожиданно и в самую последнюю минуту.

За полгода до выпускных экзаменов, Лола объявила дома, что собирается поступать — ни много, ни мало! — в институт кинематографии в Москве.

На режиссерский факультет.

Бабушка в ужасе заломила руки:

— Тебя провалят в первом туре! Одумайся. Ты не знаешь, что такое — провал. Это шок. Трагедия. Травма на всю оставшуюся жизнь.

— Не ври, бабуля. Ты сама рассказывала, как тебя освистали на гастролях в Саратове!

— Да, освистали! Но я была уже опытная актриса. С именем. Не прима, конечно, но играла весь репертуар, и все понимали, что — это не мой провал. Пьеса была — ни к черту! Освистали, если хочешь знать, драматурга. И все равно, я переживала страшно. Думала оставить сцену…. Богом клянусь!

— Не оставила же! Я тоже хочу попробовать силы….

— Что ж, пробуй…. Дерзать надо. Я, к сожалению, поняла это слишком поздно…

Мать согласилась неожиданно легко.

А бабушка заключила:

— Вы сумасшедшие — обе!

Однако ж, поздним вечером, когда Лола отправилась в ванную, именно бабушка завела разговор, который Лола подслушала нечаянно — выскочила голышом за пилочкой для ногтей.

Женщины на кухне этого не заметили.

— Единственный раз…. В такой решающий момент…. Ты обязана! В конце концов, речь идет не о тебе, и можно на время отложить принципы в сторону….

— Не знаю, мама. Не уверена, что смогу….

— Что там мочь?! Поднять телефонную трубку? Судьба девочки будет устроена, и я, наконец, умру спокойно….

— Оставь, пожалуйста! И потом, образование — это еще не судьба!

— Но половина судьбы! И подумай только — столица: выставки, театры, общество, наконец…. Ребенок попадет в другой мир. Неужели ты хочешь для нее своей судьбы — чахнуть и стариться в этом захолустье?!

— Нет. Не хочу.

— Дай мне слово! Слышишь, я требую! Дай слово, что позвонишь ему.

— Я попробую.

— Нет, не попробую, а позвоню. Скажи: «Мама я позвоню ему!»

— Мама, я позвоню ему.

— Завтра же!

— Хорошо, завтра. Но почему ты так уверена, что он вообще захочет со мной говорить?

— Ах, не лукавь, пожалуйста. Кокетство тебе уже не к лицу…. Захочет. Ни секунды не сомневаюсь. Еще как, захочет!

Стараясь не шуметь, Лола нырнула в остывшую ванну.

Ей было страшно и….. радостно.

— Госпожа желает чего — ни — будь? — стюард в белом кителе склонился над ее креслом в почтительном полупоклоне

«Желает. Госпожа желает удостовериться, что все происходит на самом деле. Но это желание вы вряд ли сможет исполнить»

Кампари — тоник, пожалуйста.

Он вернулся через минуту, неся на серебряном подносе запотевший стакан, наполненный ярко-розовым напитком.

Кубики льда тихо постукивали о стекло.

— Включить музыку или видео?

— Спасибо, не надо.

— Еще на минуту отвлеку вас, госпожа. Когда желаете обедать? И что предпочитаете — мясо, рыбу, дичь?

Рыбу, пожалуй

Осетрину, форель, стерлядь?

«Интересно, сколько продуктов они за собой таскают?»

— Осетрину.

— Простите, что занимаю ваше время, но мы еще не изучили вкусы госпожи. Жареную? Гриль? На пару? Какой гарнир?

— Жареную. Иовощи.

— Благодарю. Карту вин я принесу позже.

— Спасибо. Как Вас зовут?

— Руслан, госпожа. Я могу идти?

— Да, спасибо.

В глубоком кожаном кресле напротив лежал аккуратный кейс-атташе.

«Даже если все закончится, — подумала Лола, — его-то у меня не отнимут?

Пропади он пропадом, этот самолет с дрессированными стюардами и запасами провизии — на целый ресторан.

В этой черной коробочке — сто тысяч долларов.

На них вполне можно купить новую жизнь

Лола поставила «дипломат» рядом, так чтобы постоянно чувствовать его присутствие.

Сделано это было, скорее всего, подсознательно

Сумма, которой она реально владела сегодня, равнялась четырем миллиардами американских долларов.