Перри Мейсон. Дело об изъеденной молью норке. Дело об одинокой наследнице - Эрл Стенли Гарднер Страница 18

— Продолжайте.

— Но нам не удалось отыскать Седжвика. Он исчез, провалился сквозь землю. Нам очень хотелось бы выяснить, где находился Томас Е. Седжвик в момент убийства.

— У вас на него было только то, что Кларемонт собирал на него досье?

— Седжвик держал киоск и торговал сигаретами, — объяснил Трэгг. — Дела у него шли неплохо. Даже прекрасно, если сложить все вместе. А в ту ночь, когда убили Кларемонта, Седжвик уехал из города. На следующий день сигаретами торговал уже другой человек. Он сообщил нам, что Седжвик продал ему дело за тысячу долларов, он представил в подтверждение документы. Он уже неделю или дней десять вел с Седжвиком переговоры о том, чтобы купить киоск, а в ту ночь, в два часа, Седжвик позвонил ему по телефону и заявил, что, если он готов немедленно заплатить ему тысячу наличными, то сигаретное дело — его, аренда, оставшиеся запасы, в общем все, что имелось в наличии. Парень воспользовался шансом. Седжвик наотрез отказался от чека. Ему требовались наличные. В конце концов покупателю удалось собрать нужную сумму. Примерно в четыре утра сделка состоялась. Седжвик расписался в документах при свидетелях. С тех пор Томаса Е. Седжвика никто не видел. Нет необходимости упоминать, что человек, купивший киоск, торговал только табачными изделиями. Точка прекрасно расположена. Он предлагал сигары и сигареты и оставался чист. Если бы он предоставил нам хоть малейшую возможность отвезти его в управление, ребята бы его здорово обработали. Он этого не сделал. Мы использовали все уловки. Подсылали осведомителей, наблюдателей, наводчиков. Чего мы только не придумывали. Черт побери, его не за что было взять!

— И где он теперь?

— Он держал этот киоск месяца два, потом продал. Покупатель ранее привлекался к уголовной ответственности. Он сразу же занялся темными делами, и мы немедленно прихватили его. Он даже очухаться не успел, как снова оказался за решеткой.

— И никаких следов Седжвика?

— Никаких.

— Вы к чему-то определенно клоните, — заметил Мейсон.

— Вчера в ресторане Албурга произошло что-то странное. Официантка страшно перепугалась и бросилась через черный ход в узкий переулок, проходящий за зданием. Кто-то в нее выстрелил. Она отреагировала совсем не так, как того ожидал стрелявший. Она не села в его машину, а закричала и бросилась к выезду из переулка. Иногда в таких случаях происходит совсем не то, что ожидает нападающий. У мужчины в руке — револьвер, символ силы. Средний человек боится оружия. Он смотрит в огромную черную дыру и представляет маленькие пули в магазине. У него подгибаются коленки… Чем больше знаешь об оружии, тем лучше понимаешь, что бояться надо не самого револьвера — гораздо опаснее человек, стоящий за ним. Кто-то может нажать на спусковой крючок, кто-то нет. Некоторые из тех, кто не расстается с револьвером, не в состоянии попасть в человеческую фигуру с пятнадцати футов, если нет возможности тщательно прицелиться, но даже если и есть, иногда промахиваются. Чтобы хорошо стрелять, нужна практика.

— Продолжайте, — попросил Мейсон.

— Сидевший за рулем той машины, которая поджидала официантку в узком переулке, не подумал, что из открытой дверцы не так-то удобно стрелять. Его первый выстрел не попал в цель. Он не рассчитывал, что ему вообще придется нажимать на курок. Когда девушка бросилась вперед, она покинула линию огня. Водитель нажал на газ, чтобы догнать ее. В этот момент захлопнулась правая дверца. Он выстрелил во второй раз, и, по показаниям свидетелей, этот второй выстрел прозвучал как раз в тот момент, когда дверца закрывалась. Пуля прошла сквозь нее. Девушка закричала и понеслась к оживленной улице. Пули пролетели мимо нее. Ее сбил проезжавший по перпендикулярной улице водитель. Выезд с переулка оказался заблокированным остановившимися машинами и собравшимися любопытными пешеходами. Стрелявший из машины оказался прекрасным водителем. Не очень-то легко дать задний ход на высокой скорости. Разворачиваться в том переулке просто негде — нет места. Он попал в ловушку. Ему требовалось немедленно сматываться. Он мог бросить машину и затеряться среди пешеходов, но почему-то не осмелился этого сделать. Он дал задний ход и развил максимально возможную скорость.

— Вы все это точно выяснили? — спросил Мейсон.

— Да, мы это выяснили, — подтвердил Трэгг. — Несколько свидетелей видели, как автомобиль дал задний ход. Они предположили, что водитель пытается скрыться. Машина набрала скорость. Она двигалась по прямой: не петляла, не отклонялась в сторону. Вы понимаете, Мейсон, что это означает? Обычный водитель не способен на подобное. Водитель патрульной машины, которого специально обучали подобной езде, — это один вариант. Вторая возможность — за рулем находился член подпольного синдиката, тайно развозящий спиртные напитки или наркотики. Им такое умение просто необходимо, так сказать, профессиональные требования — выруливать по узким переулкам и в потоке машин значительно быстрее, чем обычный водитель, если тот вообще способен на такие трюки.

— Итак, мы подошли к развязке, — заметил Мейсон.

— Вы абсолютно правы, — согласился Трэгг. — Вы попросили меня об услуге: поместить эту девушку в отдельную палату. Я пошел вам навстречу. У нее было больше возможностей скрыться из отдельной палаты, чем из общей. Она ею воспользовалась — и исчезла.

— Я в этом виноват?

— Черт побери, не знаю. Подождите, пока не услышите кульминацию.

— Кульминацию?

— Поскольку она сбежала из больницы, мы заинтересовались ею. Делом занимался транспортный отдел. Они отправились в ресторан Албурга, начали задавать вопросы. Вроде бы Моррис Албург не старался скрывать информацию, но заявил, что практически ничего не знал об этой женщине. Прикидывался дурачком.

— Продолжайте.

— Однако наши люди обнаружили сумочку официантки и заглянули внутрь. Там оказалась квитанция из ломбарда, выданная в Сиэтле. Ребята связались с коллегами в Сиэтле, объяснили ситуацию и попросили заглянуть в ломбард. Полицейские в Сиэтле сходили, куда требовалось, и выяснили, что по этой квитанции можно получить кольцо с бриллиантом и двумя маленькими изумрудами. Весьма неплохая вещь. Девушке дали за него сто двадцать пять долларов, а его истинная стоимость — где-то около тысячи.

— И?

— И, естественно, полицейские из Сиэтла начали задавать в ломбарде вопросы. Они получили описание девушки, и тут ростовщик вспомнил, что она заключила с ним две сделки одновременно: в один день она заложила и кольцо, и револьвер. У нас не оказалось квитанции на револьвер, поэтому полиция в ломбарде про него ничего не спрашивала, но о нем вспомнил ростовщик. Он нашел этот револьвер, и на всякий случай полицейские из Сиэтла позвонили нам и сообщили его номер.

— А дальше?

— Выяснилось, что этот револьвер принадлежал Бобу Кларемонту. Это тот револьвер, который пропал в ночь убийства, когда кто-то вырвал его из кобуры у Боба, приставил к его виску и нажал на курок, а потом выпустил еще пять оставшихся пуль в мертвое тело и безжалостно выбросил труп, словно куль, из движущейся на скорости машины.