Перри Мейсон. Дело об изъеденной молью норке. Дело об одинокой наследнице - Эрл Стенли Гарднер Страница 17

— Я согласен, что полицейские бывают разные, — сказал Мейсон. — Вы — честный человек, Трэгг. Я не имел в виду вас, когда говорил о миллионерах. Вы посоветовали мне поберечь силы для званого обеда в каком-нибудь клубе, когда я попытался говорить с вами об адвокатах. Я позволил вам говорить о полицейских. Теперь объясните мне, кто такой Кларемонт.

— Боб был полицейским. Он быстро поднимался вверх по служебной лестнице. Все его любили. Он внимательно и добросовестно относился к работе. Если бы кто-то заявил ему, что среди полицейских процветает коррупция, он начистил бы физиономию тому человеку. Полиция была его идеалом. Она представляет законность, защищает тех, кто не в состоянии сам себя защищать.

— Что с ним произошло?

— Никто точно не знает. Очевидно, он заметил что-то в одной машине, что вызвало у него подозрения. Наверное, он остановил этот автомобиль, чтобы задать несколько вопросов водителю. Зачем он это сделал, никто сказать не может. Он никогда не работал в транспортном отделе и никогда не стал бы тормозить машину, чтобы просто потрясти водителя. То есть с полной уверенностью можно утверждать, что он что-то заподозрил.

— Продолжайте, — попросил Мейсон.

— В автомобиле находилось по меньшей мере два человека, не исключено, что больше, потому что они, несомненно, удивили его и заставили тоже сесть в машину.

— Зачем?

Трэгг пожал плечами:

— Сложив имеющуюся информацию, мы пришли к выводу, что его заставили сесть в автомобиль. Положили на пол, отобрали револьвер, а потом отъехали на десять миль от города. Пока он все еще лежал на полу, они приставили его же собственный револьвер к виску и нажали на спусковой крючок. В этом сомнений быть не может: по ране мы сразу же определили, что оружие было приставлено прямо к голове. Вам когда-нибудь приходилось видеть подобные раны, Мейсон? ^[5]

Мейсон приподнял брови.

— Смотреть на них очень неприятно. Пуля влетает прямо в голову, за ней следуют газы из револьвера. Попав внутрь, газы продолжают расширяться.

— Не мучьте себя, лейтенант.

— Я до сих пор не в состоянии забыть об этом, — горько сказал Трэгг. — И вы не смогли бы, Мейсон, если бы вам пришлось разговаривать с его женой и видеть двух маленьких детей, страшно похожих на отца, с такими же честными голубыми глазами, которые прямо смотрят на вас. Старший оказался достаточно большим, чтобы понять, что случилось. Младший, к счастью, нет.

— А жена? — подала голос Делла Стрит.

Трэгг повернулся к ней и поджал губы.

— Она знала, что произошло. Прекрасная женщина. Они много лет любили друг друга, затем грянула война, и Боба отправили за океан. Вы должны понимать, что означает каждый день молиться о ком-то, бегать к почтовому ящику, бояться, что принесут похоронку, вздрагивать от каждого телефонного звонка… Она прошла через все это, как и многие другие. Это война. Ее мужчина вернулся. Многие остались на полях сражений. Здесь ей повезло. Он приехал в отпуск, и они поженились. Он увидел сына первый раз, когда вернулся с войны. Мальчику уже исполнился год… Затем Боб взялся за учебу, чтобы не ударить в грязь лицом в избранной профессии. Он решил сделать защиту правопорядка делом своей жизни. Он считал, что полицейский должен стать в глазах общественности такой же важной фигурой, как адвокат или врач. Тратил все деньги на покупку книг о раскрытии преступлений, криминологии, новшествах в законодательстве и все в таком роде.

— Вы сказали, что его убили, приставив револьвер к виску? — уточнил Мейсон.

— Это была лишь одна из ран. Она послужила причиной смерти. Затем они выпустили в него всю обойму для верности. Или потому, что кому-то хотелось пострелять, или убийца любил слушать звук вхождения пули в тело.

— Что произошло потом?

— Они выбросили труп.

— Там, где убили его?

— Никто не знает, где именно его убили, — ответил Трэгг. — Очевидно, в движущейся на большой скорости машине. Затем выкинули труп. Даже не удосужились остановиться: просто открыли дверцу, а тело стукнулось об асфальт и прокатилось, как куль, оставляя на шоссе кровавый след. Машина поехала дальше.

Трэгг с минуту молча курил, потом продолжил:

— Естественно, мы сохранили пули… Здесь есть интересный момент. Каждый полицейский обязан периодически тренироваться на стрельбище. Из табельного оружия делаются пробные выстрелы в манекен. Эти пули извлекаются и сохраняются. В архивах полиции имеются пули, вылетевшие из револьвера Боба Кларемонта во время тренировок. Мы сравнили их с теми, что извлекли из его трупа. Они полностью совпали. В Боба шесть раз выстрелили из его собственного револьвера.

— И?

Трэгг покачал головой.

— Такого просто не могло произойти. Боб Кларемонт никогда бы не встал на колени и не позволил отобрать у себя револьвер. Именно поэтому я рассказывал вам о полицейских, Мейсон. Даже если у тебя остался всего лишь один шанс из миллиона, полицейский должен им воспользоваться. Если и его нет — полицейский погибает. Такой полицейский, каким был Боб Кларемонт. В его собственном револьвере не осталось бы шести пуль. Он сумел бы сделать хотя бы один выстрел. Если, конечно, он велел машине притормозить, чтобы что-то там проверить.

— А где его револьвер? — поинтересовался Мейсон.

— Мы его не нашли. Это странно. Обычно преступники выбрасывают оружие, не проехав и сотни ярдов. Вспомните: пуль там не оставалось, он принадлежал полицейскому, и им уже совершили убийство. ^[6]

— Вы, естественно, все тщательно обыскали?

— Не то слово. Гребенкой прочесали по обе стороны дороги. Осмотрели каждый дюйм, даже использовали миноискатели.

— И ничего?

— Ничего.

— Как я предполагаю, вы мне все это рассказываете с какой-то определенной целью?

— Конечно, — кивнул Трэгг. — Боба Кларемонта убили семнадцатого сентября — год назад… Поверьте, Мейсон, мы перевернули все. У нас был один подозреваемый.

— Кто?

Трэгг помедлил.

— Не называйте имени, если не хотите, — сказал Мейсон. — Я просто пытаюсь вникнуть в суть дела.

— Нет, я вам его назову. Я выкладываю все свои карты на стол, потому что это может оказаться чрезвычайно важно, Мейсон. Фамилия подозреваемого — Седжвик. Томас Е. Седжвик. Он держал тотализатор. Кларемонт охотился за ним, надеялся собрать досье и засадить за решетку. Кларемонт не успел еще выяснить все аспекты дела, то есть он знал, где там собака зарыта, но до поры до времени придерживал всю имеющуюся информацию. Он не любил действовать через осведомителей, предпочитал сам собирать доказательства. Он занимался Седжвиком, когда его застрелили. Мы думали допросить Седжвика после совершения убийства. У нас не было на него ничего конкретного, мы просто знали, что Кларемонт по нему работал.