Светящееся пятно. Кольцо вечности - Патриция Вентворт Страница 18

Альберт, понятное дело, взвился. Упрямый, как осел! Элли и Джимми думали, что он смирится, однако миссис Тоут знала: даже рождение внука его не смягчит. Он по привычке называл миссис Тоут «матерью» — что, если подумать, не имеет смысла, если ты отрекся от дочери.

Миссис Тоут вернулась мыслями в настоящий момент, где Альберт чуть не кричал, что больше этого не допустит, и приготовилась выдержать бурную сцену.

— Что же случилось? — С тех пор, как уехала Элли и муж запретил о ней упоминать, миссис Тоут не называла его «отец». Какой он отец без ребенка? — Альберт, перестань бегать туда-сюда! Лучше расскажи, что случилось.

Красный и задыхающийся Альберт перешел к ругательствам, по-прежнему меряя комнату гневными шагами — от рукомойника до платяного шкафа. Миссис Тоут терпела долго. Она не любила, когда ругаются, однако, если сердитому мужчине не дать высказаться, он чего-нибудь похуже натворит. Она дождалась, когда основной поток брани иссякнет, и сказала — с необыкновенной твердостью:

— Хватит, Альберт! Иди сюда и рассказывай. Стыдно так себя вести!

Сверкая глазами, мистер Тоут сердито плюхнулся на диван рядом с супругой. Ярость в нем еще бушевала, однако он уже предчувствовал: когда она утихнет, останутся холод, пустота и страх. Ему необходимо было поделиться. Эмили его жена, причем хорошая, хоть и любит стоять на своем. Упрямая!.. Но в дела никогда не лезет. Многие ли мужчины могут этим похвастаться? Он посмотрел на миссис Тоут и прохрипел:

— Шантаж! Чистой воды шантаж!

Миссис Тоут не стала ходить вокруг да около.

— Кто тебя шантажирует?

— Этот негодяй Порлок!

— А что ты натворил?

— Бизнес… Не женского ума дело! — буркнул он, старательно изучая розовые и сиреневые цветочки на ситцевой обивке дивана.

Эмили Тоут не сводила с мужа глаз. Понятно — вляпался в неприятности. Так ведь и знала: нельзя настолько быстро разбогатеть честным путем! Если человек одержим деньгами, ему трудно оставаться порядочным. Она пристально смотрела на Альберта и благодарила бога, что хотя бы Элли здесь не замешана.

— Рассказывай! — велела она.

— Он меня шантажирует! Не напрямую, конечно, — все красиво обставил, — но меня не проведешь! Случайно он, видите ли, узнал! И якобы он мне поможет — знаем мы таких помощников! Считает меня дураком, а я его раскусил, тут много ума не надо! Мистер Грегори Порлок! Генеральный представитель! Черта с два! Шантажом он зарабатывает! Клянусь! Но я его проучу! — Тут мистер Тоут снова перешел на ругательства. — Я ему покажу, как меня шантажировать! Пусть не удивляется, если его прирежут в темном переулке!

Мистер Тоут уже кричал в полный голос. Миссис Тоут наклонилась и похлопала его по колену.

— Тише! — сказала она. — Не говори глупостей! Тем более на весь дом. Возьми себя в руки, Альберт, и объясни, в чем дело. Что ты натворил?

— Ничего особенного. Как все, — мрачно ответил он.

— И что же?

Он украдкой взглянул на жену. Она сидела в уголке дивана, сложив на коленях тощие руки, и смотрела в упор. На вид маленькая, а с пути не собьешь. И совсем не похожа на жену богача — даже в шубе за тысячу фунтов. Эмили ведь не разболтает? Нет, она не из болтливых! А ему необходимо поделиться.

И он начал:

— Сначала они лишь попросили место во дворе — парковать их грузовик, а когда нужно — забирать.

— Нужно для чего?

— Мне не сообщали. А потом они и грузовик захотели взять в аренду. Я сказал, что каждому встречному-поперечному грузовики не раздаю. А они обещали заплатить втрое или даже вчетверо больше.

— Кто «они»? — спросила Эмили Тоут.

— Ну, Сэм Блэк… какая тебе разница? И вот я уже ввязался достаточно, чтобы нажить себе неприятности, а заработка все нет. И я говорю Сэму: «Я в ваши игры не играю! Мне с вами, видно, ловить нечего». А он мне: «Как знать!» В общем, правда: было чего ловить…

— Незаконная торговля… — вздохнула миссис Тоут.

Мистер Тоут вжался в угол дивана.

— Какая там торговля, мелочи…

Сидя очень прямо в своем халате из простой ткани (она ни за что не соглашалась сменить его на шелковый — иначе это была бы не Эмили), миссис Тоут невозмутимо сказала:

— Водитель получает пять фунтов и уходит выпить пива или горячего шоколада, а из грузовика тем временем пропадает дюжина баррелей сахара или масла. Такая была игра?

— Ну ты даешь, мать!

У мистера Тоута отвисла челюсть.

— Думаешь, я не читаю газет? Везде писали — черным по белому. Тем, кого поймали, дали приличные сроки.

Мистер Тоут слегка побледнел:

— Так они во время войны…

— А ты разве нет?

— Не нагнетай! Никто ничего не узнает, обещаю. Дело трех или четырехлетней давности — кто вспомнит? Я заплачу ему просто на всякий случай, чтобы не было неприятностей.

Миссис Тоут по-прежнему не отводила глаз.

— Ты же не на нескольких баррелях сахара заработал?

Он даже рассмеялся.

— Разумеется, нет! Это было только начало. А потом понеслось. Не представляешь, каким партиями мы ворочали! Они сказали, что у меня — как это? — организаторские способности! Я же сам планировал операции! И знаешь, забавная штука: верно говорят — деньги к деньгам! Начинал-то я с захудалого магазинчика в Клапеме. Разве ты тогда могла предположить, что муж у тебя будет богач?

«Что он будет вор, я тоже не предполагала!» — подумала Эмили Тоут, однако, разумеется, промолчала. А сказала вот что:

— Какая разница, что я думала… Боюсь, ты не все мне рассказал. Что именно известно мистеру Порлоку и что он намерен предпринять?

Кровь снова прилила к лицу мистера Тоута, вены на лбу вздулись, лысина побагровела.

— Он знает локации и даты — черт бы его побрал! Выведал про крупную партию горючего — это с аэродрома. И про машинное масло — тоже немало — это из порта. Ну и еще два-три больших дела. Якобы есть свидетели, готовые под присягу. Не верю! Три года прошло — кто их послушает, даже под присягой? Неужто они помнят, где я был и что делал, когда столько времени прошло? Если я и заплачу, то только чтобы избежать лишних разговоров и не вредить репутации в деловых кругах. — Тут мистер Тоут снова повысил голос: — Догадываюсь, куда эти деньги пойдут! Если я, конечно, заплачу… Прямиком в карман мистера Порлока-вымогателя! Руки чешутся ему хорошенько врезать!

— Не говори глупостей, Альберт! — сказала Эмили Тоут.