Любя, гасите свет - Наталья Андреева Страница 17

Я видела перед собой мальчишку, в первый момент мне даже показалось, что ему лет двадцать, и он еще студент. Сразу бросались в глаза длинные густые волосы, которым могла бы позавидовать любая девушка, но парню надо бы стричься покороче. Ресницы тоже были густые, чуть темнее волос, а глаза того непонятного цвета, который меняется в зависимости от освещения. То они серые, то голубые, а то и цвета бутылочного стекла, если вокруг зелень. Впрочем, он сразу же их отвел и залился румянцем. Он очень легко краснел, и мне это не понравилось. Роста он был невысокого, да к тому же щуплый, что еще больше его молодило. На носу я успела заметить веснушки.

– Софья, – сухо представилась я. И, спохватившись, добавила: – Степановна.

Ненавижу свое имя-отчество! Софья Степанна! Мой папа Степа водитель автобуса с тех самых пор, как перебрался в Москву из своей родной деревни. А вот мама да, коренная. Она его все время этим попрекает во время ссор. Интересно, а этот мальчишка-риелтор москвич или приезжий?

– Клим Семенович, – сказал он баском, чуть не заставив меня рассмеяться. Семенович! Да и с именем не повезло. Из всех Климов я знала только Самгина из одноименного романа Максима Горького, еще фильм такой есть, жутко занудный. Книжку я в институте проходила, в рамках программы, поэтому от имени Клим так и веяло пылью веков.

– Вы учитесь и работаете одновременно? – спросила я, пытаясь быть серьезной.

– Почему это я учусь? – Он обиженно засопел. – Если я стажер, это еще ничего не значит. Просто работаю риелтором не так давно. А диплом о высшем образовании у меня есть.

– И что же вы закончили?

– А вам это принципиально?

– Я хочу купить квартиру. И хочу знать, кого нанимаю.

– А деньги у вас есть? – Мальчишка смерил меня презрительным взглядом.

Что тут сказать? Одета я непрезентабельно. Джинсы, ботинки на рыбьем меху, потому что убитые зимние сапоги я надеть постеснялась, потрепанная куртка, на голове вместо шапки капюшон от мышиного цвета толстовки, на спине болтается джинсовый же рюкзачок. Изрядно потрепанный. Мальчишка-риелтор сразу понял, что я пришла пешком. И я тоже поняла, что Клим Семенович топал от метро по той же снежной каше. Удивительно, что мы не встретились, должно быть, он шел по одной стороне улицы, а я по другой.

– Я хочу купить квартиру, и у меня есть деньги, – сказала я твердо, не называя пока ни суммы, ни номера квартиры, которую хочу купить.

– Сейчас дождемся хозяйку и пойдем. – Он сглотнул и достал мобильник. – Сейчас должен подойти еще один покупатель.

Я удивленно подняла брови, но ничего не сказала. Минут пять Клим (отчество я сразу опущу) вызванивал хозяйку, потом давил еще на какие-то кнопки и, наконец, сказал:

– Иван что-то задерживается. Начнем без него.

Все это выглядело дешевкой. Неумелый развод, какой-то Иван, которого в природе, скорее всего, не существовало, долгое ожидание хозяйки. Я уже начинала сомневаться: подойдет ли этот студентик для моих грандиозных замыслов?

К моему огромному удивлению хозяйка квартиры, которую мы собирались смотреть, оказалась… глухонемой. Они с Климом общались жестами, а я чувствовала себя полной овцой. Я ведь не собираюсь покупать эту квартиру, и меня прямо таки раздирает отвалить парочку миллионов этой несчастной за то, что она притащилась в такую промозглую погоду неизвестно зачем. У меня от стыда запылали щеки, а на глазах выступили слезы. Потом я заставила себя вспомнить, как Майкл Кэррол растратил деньги на подарки друзьям, два раза сел в тюрьму и стал наркоманом. Сейчас я тоже была близка к этому.

Слава богу, в квартире, куда мы поднялись, и в самом деле не было света. Никто не заметил моего лихорадочного румянца.

– Ну что ж, смотрите, – тяжело вздохнул Клим.

Я минут пять усиленно моргала, после чего выдавила:

– Я подумаю.

Глухонемая быстро-быстро зашевелила пальцами, мне даже показалось, что на меня надвигается гигантский кальмар, готовый меня сожрать.

– Она говорит, что весь стройматериал, который тут находится, вы получите бесплатно. В подарок.

Я с ужасом посмотрела на мешки с цементом и груду досок. Если бы мне самой предложили деньги за то, чтобы я все это взяла, я бы и то сто раз подумала. Я энергично замотала головой.

– Послушайте, что вы мне голову морочите? – разозлился Клим.

– А вы мне? Думаете, я поверила в Ивана и в то, что эта глухонемая женщина – хозяйка квартиры?

Я угадала хотя бы наполовину, потому что Клим принялся энергичными жестами совещаться с глухонемой, и вскоре она исчезла. Ключи, впрочем, остались у нас.

– Вы потратили мое рабочее время, – с пафосом сказал Клим. – Покупать вы ничего не собираетесь. «Туристка», что ли? Я скажу, чтобы вас занесли в черный список.

– Погодите… – Я набрала в грудь побольше воздуха. Господи, дай мне силы! – У меня есть деньги. На днях в Инете писали, что в Новогоднюю ночь некто крупно выиграл в лотерею.

– Везет же дуракам! Семьдесят миллионов свалилось на халяву!

– Ну не семьдесят… Минус тринадцатипроцентный налог. Так что лучше округлить в другую сторону.