Раб лампы - Марина Серова Страница 17

— Отлично! — отрывисто сказала я.

* * *

Маркарян не обманул.

Вилла армянина в самом деле заслуживала того, чтобы отпраздновать на ней славный (не особенно круглый, тридцативосьмилетний всего) юбилей одного из крупнейших бизнесменов нашего города и всего нашего региона. Не зря он ею хвастал. Такого дома, верно, не было даже у покойного Алексея Бармина, хотя банкир был и побогаче Гамлета Бабкеновича. Впрочем, дом впечатлял только по размеру, но отнюдь не по архитектурным своим достоинствам. Эти «пропилеи» представляли собой внушительнейшее сооружение, изрядно смахивающее на средневековый замок — то ли остроконечными башенками с круглыми окнами по углам здания, то ли стенами с контрфорсами и стрельчатыми окнами.

К тому же, по всей видимости, строение изначально состояло из двух корпусов разного возраста и назначения. Здание с башенками и контрфорсами, без сомнения, представляло собой типичный образчик новорусской архитектуры. В свое время, а именно, в 1998 году, такие «коробки» можно было покупать за бесценок, поскольку хозяева, опрометчиво отгрохавшие эту роскошь в расчете на лучшую жизнь, разорились в результате августовского дефолта. Надо сказать, загородный дом Маркаряна был высотой с пятиэтажку, да и габариты его были впечатляющими.

Но за этим зданием я углядела второй корпус, примыкавший к нему вплотную, и, без сомнения, постарше возрастом. Я прищурилась. Второй корпус был с прозрачной полукруглой крышей и, насколько я смогла разглядеть, чрезвычайно напомнил мне центральный городской бассейн Тарасова. Маркарян проследил направление моего взгляда и сказал:

— Ну да! Это папа прикупил. Тут была база для пловцов, еще при совке. Хорошая база, ничего не скажешь. Пятидесятиметровый бассейн — это тебе не шутка! Наверное, и в Москве мало у кого есть такие бассейны в личной собственности. Отец говорил, что сюда в семьдесят втором, что ли, заезжала сборная СССР по плаванию.

— Надеюсь, бассейн уже тогда принадлежал твоей семье? — поддела я.

— Да нет, конечно! — буркнул Маркарян. — И вообще, я в семьдесят втором году был совсем мелкий, пять лет всего.

— А меня вообще еще не было.

Маркарян покрутил головой.

— Правда, круто? — гордо взглянул он на меня. — Впечатляюще, правда?

— Лепота-то какая, — вяло выдавила я и вышла из машины. В этот момент рядом с нами припарковалась еще одна роскошная машина, точно такой же, как у Маркаряна, черный 600-й «мерс». Он подъехал довольно разухабисто, едва не чиркнув боком по блистающему боку маркаряновского авто. За ним подъехали два джипа, вероятно, с охраной.

«Нахальные друзья у Гамлета Бабкеновича, — подумала я, осознав, что только несколько сантиметров отделяли машину, на которой мы сюда приехали, от центра техобслуживания. — Ничего не скажешь…»

Возмутился и сам именинник. Верно, ему в голову пришла сходная мысль, потому что он отчаянно замахал руками. Однако тут же умерил жестикуляцию и даже расплылся в улыбке. Впрочем, я успела подметить, что улыбка его была несколько натужной.

Из подъехавшего «Мерседеса» не торопясь извлек весьма упитанные телеса высокий рыхлый мужчина лет сорока. Круглое самоуверенное лицо с двойным подбородком, модной трехдневной небритостью и сытым выражением вальяжного и снисходительного довольства жизнью типа. Именно ему делано улыбался Маркарян. Погладив нависающее над ремнем вместительное брюшко, мужчина пристально посмотрел на дом Гамлета Бабкеновича и произнес:

— Это я удачно заехал!

— Ай, спасибо, дорогой, что приехал! — кинулся к нему навстречу Гамлет Бабкенович. — Большая честь для меня, дорогой, спасибо, да!

— Ну, с днем рождения тебя, — сказал толстяк. — За мной подарок. Сейчас выгрузят из машины.

Я скептически посмотрела на цветущее лицо самодовольного господина, окинула взглядом сухощавого невысокого мужчину довольно-таки пуританского вида, стоявшего у плеча толстяка. Этот был сдержан и сконцентрирован. Не иначе — начальник охраны, подумала я. Меж тем толстяк высказал свои поздравления имениннику и пошел к парадному входу в дом; на самой верхней ступеньке широкой белоснежной лестницы стоял представительный бородатый швейцар в белоснежном же фраке и, приветствуя всех входящих поклонами, придерживал массивную трехметровую дверь.

— Хорошо живешь, дорогой, — провозгласил толстяк и прибавил куда тише, но я расслышала, — а вот долгов почему-то не платишь!

И он пошел обратно к автомобилю: верно, позабыл там что-то важное.

«Кредитор на юбилее? — подумала я. — Это интересно! Особенно в сочетании с тем, что кто-то постоянно „гасит“ друзей нашего Бабкеновича, да и на него самого замахивается. Чрезвычайно интересно!»

Мы вошли в дом. Интерьер превзошел экстерьер на целый порядок.

Даже я, привычная к роскоши моих нанимателей, вынуждена была признать, что родня Маркаряна подготовилась к его приезду изрядно. Встретили именинника музыкой грянувшего ансамбля, громкими аплодисментами и хлопаньем пробок от бутылок шампанского. Без виновника торжества за яства пока что не принимались, «разминались» легким вином.

Банкетные столы были накрыты в главном приемном зале виллы, по своему великолепию мало чем уступающему иным бальным залам прославленных исторических дворцовых комплексов. Под потолком раскинулись в вычурном хрустально-золотом великолепии огромные роскошные люстры. По краю зала шла обведенная фигурным мраморным портиком балюстрада, вдоль которой на белоснежной стене красовалось несколько картин — довольно удачных копий мировых шедевров.

Среди них я без особого уже удивления увидела и «Рождение Венеры». Еще одно совпадение. Этому парню с лампой надо в лотерею играть! Все «джек-поты» его будут!

«А роскошь тут изрядная, — подумала я, — конечно, Маркарян — крупный бизнесмен, но это по провинциальным меркам, но таким домом не побрезговал бы и столичный олигарх… какой-нибудь Абрамович или Потанин. Где деньги, Зин?»

И я продолжила тщательный осмотр помещения.

С балюстрады широкие арочные двери вели на огромный балкон с дорическими колоннами, впрочем, сработанными довольно грубо. На этом-то балконе в окружении нескольких дам в вечерних (хотя день был еще в полном разгаре) туалетах стоял… чуть не сказала — виновник торжества. Нет, не он, потому что сам Маркарян находился рядом со мной. Стояла же там его точная копия, только несколько постаревшая, с седеющими, аккуратно зачесанными назад волосами. «Отец, — подумала я. — Похож».

Маркарян-старший чем-то напоминал Вахтанга Кикабидзе, только без бороды. Выглядел он весьма представительно — высокий, широкоплечий, куда выше и осанистее сына, в идеально пригнанном по фигуре дорогом темном костюме. Разговаривая с женщинами, он время от времени оглядывался и искал кого-то взглядом.

— Где этот чертов Ашот? — наконец бросил он одному из стоящих чуть поодаль охранников, и в его голосе, несколько секунд назад бархатно-мягком, явственно прозвучало глухое раздражение. — Я же поручил ему сопроводить Пугачева, а то, не ровен час, заблудится.