И в сердце нож - Честер Хаймз Страница 16
И в сердце нож - Честер Хаймз читать онлайн бесплатно
Она лениво клевала еду на своей тарелке, поглядывая на других обедающих, прислушиваясь к обрывкам их разговоров.
Из-за дальнего стола поднялись двое. Официантка стала убирать посуду. В зал вошел Чинк с Куколкой.
Она переоделась в розовое полотняное платье. На ней были большие черные очки в розовой оправе.
Дульси уставилась на нее, источая ненависть. Джонни выпил подряд два стакана лимонада.
В зале воцарилось молчание.
Внезапно Дульси встала.
— Ты куда? — спросил Джонни.
— Хочу поставить пластинку. Что, нельзя?
— Сядь, — ровным голосом приказал он. — И не валяй дурака.
Дульси села и снова стала грызть ноготь.
Аламена теребила высокий ворот платья и смотрела в тарелку.
— Скажи официантке, — посоветовала она Дульси. — Она поставит.
— Я думала поставить песенку Ролла Мортона «Я хочу, чтобы маленькая девочка меня полюбила».
Джонни поднял голову и посмотрел на нее. В его глазах бушевала ярость.
Дульси подняла свой стакан, чтобы спрятать за ним лицо, но рука ее дрожала, и она пролила бренди себе на платье.
С другого конца зала Куколка громко сказала:
— В конце концов, Вэл был мой жених.
Дульси напряглась.
— Ты лживая дрянь! — крикнула она в бешенстве.
Джонни грозно на нее посмотрел.
— На самом-то деле его и убили, чтобы он на мне не женился, — сказала Куколка.
— Его от тебя тошнило, — сказала Дульси.
Джонни ударил ее по лицу так, что она полетела со стула и осела на пол у стены.
Куколка пронзительно расхохоталась.
Джонни откинулся на стуле так, что тот закачался на задних ножках.
— Пусть эта стерва помолчит, — сказал он.
К столику подковылял Толстяк и положил свою пухлую руку Джонни на плечо.
Малыш вышел из-за стойки бара и застыл в проходе.
Дульси молча встала с пола и села обратно на стул.
— Пусть лучше твоя помолчит, — отозвался Чарли Чинк.
Джонни встал. Вокруг заскрипели стулья — все, кто сидел рядом со столиком Чарли, сочли за благо убраться подальше. Куколка вскочила и бросилась на кухню. Малыш подошел к Джонни.
— Тихо, Папаша, — сказал он.
Толстяк проковылял к столику Чинка и сказал:
— Бери ее, уходи и больше никогда сюда не показывайся. Ишь заявился на мою голову…
Чинк встал. Его желтое лицо потемнело и распухло. Куколка вышла из кухни и присоединилась к нему. Уходя, он обернулся и бросил через плечо Джонни:
— Мы еще поговорим, дружок.
— Давай поговорим сейчас, — ровным голосом отозвался Джонни, двинувшись в его сторону. Шрам на его лбу ожил, заиграл щупальцами. Малыш заслонил ему дорогу:
— Об этого ниггера не стоит и руки марать, Папаша!
Толстяк пихнул Чинка в спину.
— Тебе повезло, гаденыш, ох как повезло, — просипел он. — Сматывайся, пока везение не кончилось.
Джонни посмотрел на часы, потеряв интерес к Чинку.
— Пора, похороны уже начались, — возвестил он.
— Мы все придем, — сказал Толстяк, — но ты давай вперед, ведь ты там второй человек.
Черный, сияющий лаком катафалк испускал жар, как печка. Он стоял перед Первой церковью Святого Экстаза на углу 143-й и Восьмой авеню. Тощий черный мальчуган, сверкая белками глаз, дотронулся рукой до раскаленного крыла и тотчас же ее отдернул.
В закрашенных черной краской окнах церкви, ранее бывшей супермаркетом, отразились три черных «кадиллака»-лимузина и вереница роскошных машин, гуськом расположившихся за «кадиллаком», словно куры-несушки за петухом.
Люди всех цветов и оттенков кожи в пестрых одеждах запрудили улицу, чтобы поглазеть на сливки гарлемского преступного мира, почтившего своим присутствием похороны Большого Джо. Черные женщины защищались от палящего солнца яркими зонтиками и зелеными козырьками.
Эти люди угощались красными арбузами, выплевывали черные семечки и потели под вертикальными лучами июльского солнца. У многих в руках были большие винные и пивные бутылки и бутылки поменьше — с шипучкой или кока-колой, приобретенные в соседней засиженной мухами бакалее. Они лизали покрытые шоколадом брикеты мороженого, подававшиеся с тележки, уплетали сандвичи с жареной свининой и кидали обглоданные косточки на мостовую веселым кошкам и собакам, а крошки — нахальным гарлемским воробьям.
Ветер гонял мусор по грязной улице, пускал пыль в глаза, пачкал лица. Громкие голоса, раскаты смеха, колокольчики уличных торговцев сливались со звуками заупокойной службы из открытых дверей церкви и гулким летним грохотом автомашин на улице.
Получился отменный пикник.
Потные полицейские на лошадях, пешие полицейские с расстегнутыми воротниками форменных рубашек, а также патрульные машины с опущенными стеклами управляли толпой.
Когда Джонни поставил свой длинный «кадиллак» на отведенное место и вылез вслед за Дульси и Пламенной, по толпе прокатился легкий гул. То здесь, то там вслух называли его имя.
В церкви было жарко, как в духовке. Грубые деревянные скамейки были до отказа заполнены друзьями Большого Джо — там собрались игроки, сутенеры, проститутки, официанты вагонов-ресторанов, поборники Святого Экстаза, масоны — они пришли проводить его в последний путь и теперь поджаривались на медленном огне.
Джонни со своими женщинами протиснулся вперед. Оки уселись рядом с Мейми, Сестренкой и теми, кто должен был нести гроб, — были там белый стюард из вагона-ресторана, Великий Магистр ложи, к которой принадлежал Большой Джо, разодетый в роскошную красно-белую золоченую форму, седой плоскостопый официант, известный как дядя Джин, и два дьякона из церкви Святого Экстаза.
Гроб Большого Джо, уставленный корзинами с розами и ландышами, занимал почетное место перед кафедрой проповедника. Над гробом летали зеленые мухи.
За гробом на кафедре метался преподобный Шорт, словно под его ногами был не пол, а раскаленная плита.
Его костлявое лицо горело религиозным жаром, и с него градом лил пот, стекавший за целлулоидный воротничок на черный шерстяной костюм. Очки в золотой оправе запотели. Пиджак и брюки были в пятнах пота.
— И сказал Господь, — верещал он, отмахиваясь от зеленых мух, что норовили сесть ему на лицо, и брызгая слюной, как садовая лейка. — «Тех, кого Я люблю, Я упрекаю и наказываю». Вы меня слышите?
— Слышим! — отвечали хором прихожане.
— Так проявите усердие и покайтесь…
— …покайтесь…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments