Полночь в Часовом тупике - Клод Изнер Страница 15

— Точить ножи-ножницы! — завывал бродячий точильщик.

Но те, кто работал дома, заперлись в четырех стенах вокруг очага или газовой лампы. Шаги Барнава отдавались в тишине, слышно было лишь, как несколько тощих девчушек прыгали в классики.

— Ну что, малявки, а кто в школу будет ходить? — прогрохотал им Луи Барнав.

Он вышел с узкой улицы на площадь Тертр и направился в свое любимое бистро «Бускара», где была еще маленькая гостиница. По воскресеньям хозяин писал мелом на стекле объявление: «Лотерея». Луи Барнав толкнул дверь, в нос ему ударил запах аниса, бульона и древесных опилок. Он с удовлетворением заметил, что его стол, в углу возле стойки, прямо под газовым фонарем Ауэра, свободен. Уютно расположился за столиком и заказал окорок с фасолью. Рядом с ним два анархиста сочиняли памфлет и заговорщицки перешептывались, потягивая аперитив с хиной. Остальные посетители разделялись на любителей бильярда, которые толпились в задней комнате, и разгульных художников с подмастерьями в подбитых мехом беретах и заношенных шляпах. Одни щеголяли в мушкетерских плащах, другие — в национальных бретонских костюмах. Самые невыразительные были одеты в прямые куртки и стянутые на щиколотках краги или же в саржевые костюмы в стиле «Прекрасной садовницы» Рафаэля.

Стоптанные башмаки, щегольские бородки козликам на зависть, и вдобавок все эти ребята поглощали огромные порции жареной картошки, запивая ее красным вином, и прерывали процесс активного пережевывания пищи лишь затем, чтобы во всеуслышание изречь что-нибудь о современном искусстве.

— Морис! А я уж думал, что ты копыта отбросил! Экое ты чучело в этом цилиндре! — закричал какой-то лохматый художник новому посетителю, зашедшему в бистро.

— Ломье, ты предатель! — проревел его сосед.

— Я? Я вообще запрещаю тебе ко мне обращаться, — мигом отреагировал новоприбывший.

— Ты, владелец галереи, выставляешь какую-то бабу, к тому же русскую, да еще сомнительного происхождения, тебе нет места среди нас!

Завязалась было потасовка, но хозяин ворвался в толпу и быстро унял безобразников. Вновь воцарился обычный безобидный гвалт. Луи Барнав, зажав руками уши, принялся изучать каракули в своем блокноте.

— Доктор Рудольф Фальб [26], астроном, профессор геологии в Венском университете и профессор математики в Пражском, объяснил это в своем пророческом произведении: 13 ноября 1899 года наша планета столкнется с огромной кометой. Ее раскаленный хвост заденет Землю, обрушив на нее поток громадных небесных скал, все города и их жители превратятся в пепел.

— Чашку кофе? — спросил официант.

Луи Барнав поднял руку в знак согласия, продолжая читать вслух текст, переписанный из календаря «Альманах Ашет, советы практической жизни» за 1899 год.

— Количество комет, несущихся в ледяном космическом пространстве, приблизительно равно семидесяти четырем миллионам миллиардов. Длина их хвостов достигает многих миллионов лье.

— Я бы и подумать не мог, что их столько! — воскликнул официант, в ужасе тараща глаза.

— Да уж, дружище, нужно учиться, чтобы что-то знать и понимать. Беранже [27]вон уже сочинил песню, вдохновленный идеей катастрофы, которую предрекали в 1819 году, «Довольно с нас: состарился наш мир» [28], я вот с ним согласен на все сто. Второй раз паника поднялась 29 октября 1832 года, в это время, по мнению некоторых ученых, мир должна была уничтожить комета Биела. А потом 13 июня 1857 года на род людской покушалась комета Карла Пятого, да как-то пронесло. Но теперь уж, дружище, эта новая нас уж точно не пощадит!

Официант так перепугался, что уронил ложку на каменный настил. Несколько художников повскакивали с плетеных стульев и окружили Луи Барнава.

— Ну хватит тут мне! — взорвался хозяин. — Вы совсем застращали этого дурня! Не потеряй мозги, как эту ложку, Арнольф, разуй глаза: эти господа ждут свой окорок с фасолью. Жуть, что тебе здесь понарассказывали.

— Рудольф Фальб — не какой-нибудь шарлатан! Он никогда не ошибается, предсказывая опасные дни, морозы, ураганы, наводнения, землетрясения, извержения вулканов! И нельзя забывать притом о Камиле Фламмарионе! — проревел Луи Барнав.

— Это что еще за птица?

— Это, мсье, ученый и к тому же писатель. Он написал «Конец мира»1, я читал отрывки в «Сьянс Иллюстре», но даже если там и показаны истории через шесть веков после нас, смысл-то такой же: прилетела комета — и бабах. [29]

— У тебя не все дома, слушай! Только маньяк может так хотеть, чтоб все грохнуло! — возмутился хозяин.

Анархисты поднялись из-за столика и тихо удалились, чем и воспользовался Морис Ломье, чтобы вновь зайти в бистро.

— Ну теперь, когда всех предупредили, надо забраться в укромный уголок и подождать, пока все утрясется, — подмигнув, шепнул он Луи Барнаву.

Не удостоив его ни единым взглядом, бывший извозчик расплатился за мясо и кофе, сунул блокнот в карман плаща и зычным голосом провозгласил:

— «Близки дни и исполнение всякого видения пророческого». Книга Иезекииля, глава 12! Привет всей честной компании!

Таша читала письмо, которое получила утром. Уже раскрывая конверт, она заметила американскую марку и поняла, что письмо от отца. Она всегда волновалась, получая известия от Пинхаса, но на этот раз так распереживалась от прочитанного, что даже опрокинула стаканчик, в котором отмачивались кисточки. Кошка тут же прискакала в надежде получить лакомство, Алиса захныкала, но, к счастью, не проснулась.

Дорогая моя доченька!

Дела мои процветают в этом бурлящем городе, по сравнению с которым Париж — просто деревня. Мы с моим партнером намереваемся открыть еще один синематограф на Бродвее. Когда ты получишь это письмо, я уже буду в Англии: задумал путешествие в Европу. Я, конечно, рад буду увидеть вас, тебя, Виктора и малышку Алису, но главное — мне надо поговорить с Джиной: я наконец решил документально оформить наш разрыв. Мы два года назад договорились разойтись полюбовно, но расстояние мешает осуществить все формальности, потому я и пишу тебе. Можешь ли ты договориться о заседании бейт дина, нашего религиозного суда, и найти двух свидетелей? Я обращаюсь к тебе потому, что у тебя есть связи, которые могли бы облегчить этот процесс. Я не могу найти наше свидетельство о браке, думаю, у Джины есть ее экземпляр. После нашего официального развода нам будет легче начать новую жизнь. Мне, конечно, неудобно говорить об этом с тобой, но правда такова: у меня есть подруга, мы очень любим друг друга, и я надеюсь, что женюсь на ней. Трудно найти верные слова, поэтому я сразу перейду к сути дела: у нас родился ребенок, сын, ему три года и его зовут Джереми.