Щенки-медвежатники - Виталий Ерёмин Страница 15

– Между прочим, некоторые считают, что ты сам нарывался и подставил всех. Но большинство за тебя. Короче, сбор в подвале у Сани-морпеха в восемь вечера.

Бывший солдат морской пехоты Саня Стадник выпросил в ЖЭКе комнату в подвале, списанные матрацы и по вечерам бросал пацанов, как котят, учил приемам самбо.

– Ладно, приду, – согласился Андрей. – Хотя, может, опоздаю.

В чердачном окне показался Славик. Опасливо посматривая на Андрея, выбрался на крышу.

– Ты чего? – строго спросил Андрей.

– За тобой, – сообщил Славик. – Мама велела тебя покормить. Пойдем, дома никого, только Валерка.

– Ага, мы придем, закурим, начнем говорить о своем, а ты потом доложишь. Знаю тебя. А ну, мотай отсюда! – прикрикнул Андрей.

– Я больше не буду, – пообещал Славик.

– Домой я больше не приду, – сказал Андрей.

Славик плаксиво пролепетал что-то.

– Кыш отсюда! – цыкнул Андрей.

Славик исчез в чердачном окне.

– Зря ты так, – осуждающе произнес Мишка. – Он же еще ничего не понимает.

– Вот и надо воспитывать, чтобы понимал, – отрезал Андрей.

Мишка покачал головой.

– Буреешь ты, Андрюха.

На крыше строящегося напротив дома появился Расписной. Сказал густым голосом:

– Здравствуй, дружок.

– Я не дружок, – неприязненно отозвался Андрей.

– Извини, забыл, что тебя зовут Корень, – сказал Расписной.

Он повторил вчерашнюю просьбу.

Андрей обратился к Мишке:

– Сгоняешь?

Расписной перебросил через забор грелку и деньги. Мишка исчез.

– Скоро жизнь наладится, – сказал Расписной. – Я – твой счастливый лотерейный билет, Корень.

Сказав это, он растянулся на крыше, прикрыв глаза зэковской кепочкой.

Андрей тоже лег и закрыл глаза. Ему вспомнилось, как мать в годы войны приходила в дом, где он жил с бабкой и дедом, и просила, чтобы ей разрешили повидаться с ним. Они уходили в парк, развлекались на аттракционах и ели пирожные, запивая крюшоном. «Почему ты не живешь со мной?» – спрашивал маленький Андрей. «Потому, что меня не любит бабушка», – отвечала мать. «А почему тебя не любит бабушка?» – допытывался Андрей. «Подрастешь – узнаешь», – отвечала мать.

Но Андрей не хотел долго ждать и приставал с расспросами к бабушке. «Гулять не надо, когда муж на фронте», – ответила бабушка. «С кем гулять? Со мной?» – спросил Андрей. «Подрастешь – узнаешь», – отвечала бабушка.

Андрюша немного подрос. И папа привез ему после войны другую маму. Так и сказал: «Теперь это будет твоя мама». Вместе с новой мамой Аллой приехала сестренка Леночка. Очень хорошенькая. Андрей ей обрадовался и даже дал поиграть со своим любимым медвежонком.

А настоящая мама Аня не знала, что папа привез другую, и пришла навестить Андрея. «Чтоб ноги твоей здесь больше не было!» – строго сказал папа. «Ты хоть выслушай, – плакала мама Аня. – Никого у меня не было. Просто я не приглянулась твоей матери с самого начала, и ты отлично это знаешь». – «Поздно разбираться», – сказал папа.

Но через год мама Аня все же появилась. И ей разрешили погулять с Андреем. Потому что мама Алла вместе с дочкой вернулись в свой Ленинград.

Но скоро папа привел другую маму, Олю. А маме Ане снова запретил приходить к Андрею. Мама Оля родила братика Васю и требовала от Андрея, чтобы он выносил горшки и качал коляску.

Андрею к тому времени было уже семь лет. Он начал показывать характер. Он не хотел выносить горшки и называть маму Олю мамой. Папа оттаскал Андрея за уши. Было очень больно и очень обидно.

Когда Андрею исполнилось девять лет, мама Оля с братиком Васей вернулась к своим родителям. А бабушка стала советовать папе сойтись с первой мамой. Мол, если он с кем-нибудь и уживется, то только с ней. Андрей был доволен. Наконец-то, думал он, мама будет настоящей и родители будут заниматься только им, любить только его. Но через год родился Славик, потом Валерка…

Вернулся Мишка, принес коньяк и грелку. Андрей повторил вчерашний трюк. Вертухай на вышке был другой, но и он смотрел в другую сторону, как бы ничего не видел.

– Ты золотой пацан, Корень, – сказал Расписной.

Мишка притащил пирожки с ливером. Отличный рубон. Ребята управились в считанные секунды. Захотелось пить. Они спустились с крыши. Навстречу шла Зойка. Андрей хотел пройти мимо, но Зойка придержала его за рукав.

– Мама сказала, что все зависит от тебя. Ты должен опознать тех, кто тебя бил. Хоменко, Левитин, Сорокин тоже видели. Пусть они тоже опознают.

Андрей ответил, сдерживая злость:

– Ладно, ты таких вещей не понимаешь. Но твоя мамашка… Она чего хочет? Чтобы по каждому из нас «Школьный вальс» сыграли?

– Что же делать? – растерялась Зойка.

– У мамашки своей спроси.

Зойка обиженно вспыхнула.

– Что ты заладил: мамашка, мамашка? Я Анну Сергеевну, кажется, так не называю.

Андрей виновато кашлянул. Он чувствовал, что не прав.

Ему хотелось узнать, как там в школе. Неужели одноклассникам все равно? Хотя чего тут удивительного? Школа открылась всего два года назад. Каждый знает только себя. И плевать им на Корнева и Левитина.

Зойка выложила, наконец, главную новость.

– Между прочим, Анна Сергеевна была сегодня у директора. Вышла от него в слезах. А через пять минут повесили приказ: не допускать вас к экзаменам. Вся школа сбежалась читать.

– И меня не допускают? – спросил Мишка.

– И тебя, – бросила Зойка, не повернув головы.

Андрей шутливо предложил Мишке:

– Может, линчуем Карпыча?

Зойка приняла всерьез.

– Андрей, ты в своем уме?

– Шутка, – успокоил ее Андрей. – Топай, промокашка. Мы больше не одноклассники.

– Андрей, вернись домой. Анна Сергеевна места себе не находит, – умоляюще произнесла Зойка.

– Топай, – повторил Андрей.

Зойка скрылась в своем подъезде. А Мишка и Андрей пошли к Толяну.

В квартире стоял дым коромыслом. Толян и Петр Палыч сражались в быстрые шахматы. Андрей присмотрелся к игре майора и понял, что тот берет в основном нахрапом.

– Сядешь? – спросил Толян, проиграв партию.

– Давай, – согласился Андрей.

Когда-то отец показал ему, как ходят шахматные фигуры. Остальные премудрости Андрей почерпнул из специальной литературы. Он поставил Петру Палычу ловушку, тот мгновенно клюнул и в результате остался без фигуры. Остальное было делом техники. Майор начал подолгу задумываться, и у него упал флажок.