Время «Ч» - Инна Тронина Страница 14

Машина Минца была в ремонте, а Горбовский недавно продал свою «семёрку». Он давно уже мечтал о чём-то более солидном – сначала о «Волге», а теперь – об иномарке, но только с левым рулём. Сейчас Захар или пользовался служебным транспортом, или ездил на общественном – если не находилось свободных машин ни в Главке, ни в депутатском гараже. Бывало, он подсаживался и к своим сотрудникам, если им было по пути.

Но сейчас, вернувшись в казённой «Волге» на Литейный, они с Сашей отправились пешком по набережной Кутузова, мимо Летнего сада к Васильевскому острову. Дождя, на счастье, не было, и в разрывах туч прыгала белая луна: мерцали в вышине звёзды, и неподвижно горели огоньки планет. В горбатой мокрой мостовой отражались фонари, а гранитные плиты были скользкими, как лёд. Когда переходили Лебяжью канавку, Захар споткнулся и едва не упал.

О своей безопасности Горбовский и Минц сейчас не думали. Они предполагали, что как раз сейчас им ничто не угрожает. Стеличек и его клиенты прекрасно понимали, что без Гюлиханова менты слепы, как котята. Раз Алим не успел передать им те сведения, ради которых, собственно, и был внедрён в банду, партия выиграна. Инопланетянин великодушно предоставил легавым возможность погоревать на романтически-красивом месте.

Всеволод остался на Торжковском рынке, всецело отдавшись хлопотам, связанным с расследованием убийства, а затем – с транспортировкой тела во Владикавказ. За то, что «груз-200» будет доставлен в лучшем виде, и похороны пройдут со всеми почестями, Захар не сомневался. Не в первый раз увозили в «цинке» ребят из Ленинграда на родину, но именно сейчас особенно хотелось броситься в чёрные воды Невы и камнем пойти ко дну…

Бредущим вдоль парапета казалось, что одежда их промокла насквозь. И если на чёрном плаще Горбовского пятна были не так заметны, кремовая материя минцевского макинтоша стала тёмной и тяжёлой. Оба молчали, и ни один не решался нарушить тишину ночного города. Так они миновали поворот на Кировский мост, и под ногами заблестели плиты уже Дворцовой набережной. Слева выстроились подстриженные липы, справа плескалась Нева. А впереди была ещё длинная дорога – особенно для Захара, которого на Морской набережной ждала пустая, скучная квартира.

Внезапно Саша остановился. Они как раз проходили мимо Эрмитажа, который тоже выглядел непрезентабельно. Его погасшие окна и обшарпанные стены сделали тоску совершенно невыносимой. Горбовский даже не сразу заметил, что спутник отстал, и некоторое время двигался, как во сне.

Потом нехотя повернулся:

– Сань, ты что?

– Захар Сысоевич, пока мы шли, я всё думал… Надо же что-то делать. Выход есть, и мы должны найти его. Сначала я был в отчаянии, но потом нащупал довольно-таки перспективную идею…

Кроме них, на ветреной Дворцовой набережной не было никого. Захар и Александр стояли в клубах уже осеннего тумана, словно в страшном сне или на другой планете. Знакомый силуэт Петропавловки тоже таил в себе неясную угрозу.

– Что за идея, Саня? – устало, без всякого энтузиазма спросил майор. Сам он не мог найти в этих дебрях даже узенькой тропинки, которая выводила бы на свет.

– Раз нет штатного агента, нужно воспользоваться агентурой Озирского…

– Не понял. – Горбовский страдальчески наморщил лоб. – Вряд ли у Андрея есть там люди. К тому же, он в отпуске, как ты знаешь. Я даже не представляю, где сейчас Андрей находится и что делает. Он ведь недавно ранен был, и как-то неудобно тревожить его на отдыхе.

Лицо Саши было мокрым и взволнованным. Всегда тщательно приглаженные волосы закурчавились и стали похожи на каракуль. А глаза сияли, как звёзды, и, заражённый его оптимизмом, Горбовский постепенно ожил.

– Он говорил, что во всех группировках своих людей имеет, в том числе и у «базарных». Да, там очень суровые законы, всем заправляют родственные кланы. Настоящая мафия – в самом классическом сицилийском стиле. Что же касается местонахождения Андрея, то я в курсе. Он снимается в трюковых сценах, в Новгородской области…

– Да он что, сказился, что ли? – оторопел Захар. – Только из санатория выпустили, он сразу – на съёмки. Мало мне боевых потерь, так ещё этот шею свернёт без пользы для общества!

– Он говорит, что так лучше восстанавливать форму, – кротко объяснил Минц. – Не думаю, что это будут очень опасные трюки, но актёрам и они не под силу. Андрея я беру на себя, Захар Сысоевич. Предполагаю, что сильно нашего общего друга не огорчу. У него, вероятно, уже застоялась кровь. Он ещё в госпитале мне жаловался, что подыхает со скуки. Кстати, Андрей, когда уезжал, предлагал обращаться, если возникнет нужда. Короче, он в претензиях не будет.

– И ты точно знаешь, где они остановились? – недоверчиво спросил Горбовский.

– Да, он в той деревне уже один раз жил, а потому описал дорогу достаточно подробно. Одним словом, захочу – найду.

– И когда ты сможешь выехать? – Захар уже заинтересовался новой идеей.

– Завтра утром, с вашего позволения. А что делать? Пропускать такую партию оружия, чтобы оно по городу расползлось? А отсюда – по всей стране? Или как? Мы же потом и будем во всём виноваты – не только перед начальством, но и перед собой. Хаджиева ликвидировали, теперь Ншан начнёт с другими группировками сводить счёты. Сколько щепок полетит, никто не знает. Алим говорил, что им должны пригнать «Хонды» последней модели. Да Тер-Микаэльянц после такого вливания вообще непобедимым и неуловимым станет. Люди уже и так боятся на улицу выходить, а если позволить бандитам продать оружие один раз, потом другой, так оно рекой сюда потечёт. Рыба ищет, где глубже, как говорится.

– Ты чувствуешь в себе достаточно сил, чтобы добраться до той деревни? – Захар уже что-то мысленно прикидывал. – Смотри, Саня, не переоцени себя. Слишком дело важное – сорвать нельзя.

– Да мне не минуты покоя не будет, пока я не использую все возможности. Вот если ничего не получится, тогда что ж…

– Значит, утром едешь? И к вечеру положение прояснится? – с надеждой спросил Захар.

– Пойдёмте скорее, пока мосты не развели! – поторопил Саша. – И я должен собраться. Не знаю, удастся ли поспать сегодня. Да мне, честно говоря, не очень и хочется.

Дождь снова посыпался, будто сквозь сито; но на сей раз он был мелкий, почти незаметный. Но сырости от него получилось столько же, сколько и от яростного ливня.

– Как думаешь добираться? – Горбовский шёл теперь быстро, пружинисто.

– На электричке, потом – на попутке. Где-нибудь, наверное, и пешком придётся идти. Ничего страшного – мне полезно поразмяться. Андрей говорил, что от станции это не очень далеко. Он там у какого-то священника живёт, насколько я понял.

– Ох, Саня! – только и смог вымолвить Горбовский.

Они свернули на Университетскую набережную, пошли в ногу, передёргивая плечами от холода и сырости. И без того еле горящие фонари совсем сдали. Шелестящая дождём ночь сомкнулась вокруг одиноких прохожих. Проскочивший на Пушкинскую площадь «Москвич» не нарушил этой ватной, густой тишины. Захар всё еще думал, но не нашёл никакого другого выхода.