Призрак музыки - Александра Маринина Страница 14

– Ничего хорошего, – оборвал друга Денис. – Голоскак голос.

– Нет, хороший. – Артемулыбнулся мечтательно. – И говорит она хорошо, спокойно так. Какбудто колыбельную поет.

– Да что ты заладил про эту тетку! Давай лучше что-нибудьподелаем. Твой папа книжки новые принес, фэнтези. Хочешь, посмотрим?

– Не хочу. Давай просто посидим и помолчим, ладно?

Артем сел на широкий подоконник, подтянув колени к груди иобхватив их руками. Денис, насупившись, уселся на полу рядом с окном.В первый раз за три года Артем отказался чем-то заниматься вместе.В первый раз за три года Денис Баженов перестал чувствовать своюпостоянную, ежечасную и ежеминутную нужность Артему. Его пронзила такаядушевная боль, о существовании которой он даже не подозревал. И все из-закакой-то противной тетки из милиции!

– Я пойду домой, – решительно заявил Денис,поднимаясь с пола.

Он ждал, что Артем начнет его отговаривать, ведь ониусловились, что сегодня ночуют вместе.

– Хорошо, – спокойно ответил Артем. – Позвони,когда дойдешь, уже поздно, я буду волноваться.

– Нечего за меня волноваться! – выкрикнул Денис, плохоконтролируя себя. – За Каменскую свою волнуйся!

Он выскочил из квартиры, захлопнул за собой дверь и помчалсявниз по лестнице, не дожидаясь лифта. До своего дома, через три улицы, мчалсябегом, стараясь не думать о друге. Однако стоило ему переступить порогквартиры, как все снова обрушилось на него…

У матери были гости. Как вчера и как позавчера. Каквсегда. Еще одна женщина и трое мужчин, все уже прилично «взявшие».

– О, сыночек пожаловал! – радостно-удивленно завопиламать.

Она нетвердо держалась на ногах, плохо наложенная косметикапоплыла, на платье виднелись пятна от какой-то жидкости – похоже, от томатногосоуса. Денис попытался пройти в свою комнату, но мать преградила ему дорогу.

– Туда нельзя, миленький. Там занято.

– Опять? – недовольно спросил он.

– А что опять? Что опять? Ты же сам сказал, что непридешь ночевать. Сказал? Сказал, – ответила она сама себе. – Такчего ты вернулся? Никогда не даешь матери личной жизнью заняться. Вечно от тебяодни хлопоты. Иди лучше на кухню, покушай.

Денис побрел в тесную кухню, где было неубрано и пахло вчерашнейедой. Есть ему не хотелось, он поужинал с Артемом. Но деваться все равно былонекуда, его комната занята. Он налил себе остывшего чаю и стал пить, вялооткусывая кусочки засохшего печенья. Из комнаты матери доносились непристойныешутки и взрывы пьяного хохота.

«Никому я не нужен, – с тоской думал юноша. –Матери я всегда мешал, она только и думала, как бы от меня избавиться.А теперь я и Артему не нужен. Ему нужна эта тетка из милиции, она емуинтересней, чем я. И почему я такой несчастный?»

На кухне появился один из гостей, Денис знал, что его зовутВолодей и что он работает вместе с матерью в дэзе.

– Скучаешь? – осведомился Володя.

– Нет, – сдержанно ответил Денис. – Мне не скучно.

– А то выпей со мной, а? Ты уже взрослый, давай выпьемвдвоем, по-мужски.

– Не хочу, отстаньте, – огрызнулся Денис.

– Как это отстаньте? – возмутился гость. – Ты каксо старшими разговариваешь? Алевтина! – заорал он. – Подь сюда, ну-капострой своего пацана! Что это он себе позволяет?

Мать тут же вылетела из комнаты, путаясь в собственныхногах.

– Что у вас тут случилось? Денис, ты как себя ведешь?

Его покоробило, что мать даже не стала выяснять, чтопроизошло, а сразу кинулась его обвинять. Конечно, для всех он плохой, никомуне нужный, как брошенная старая кукла с оторванными ногами. Для матери напервом месте ее мужики и ежедневные попойки, для Артема – Каменская. А какже он, Денис?

– Да пошли вы все!

Он сорвался с места и выскочил из квартиры. Вышел на улицу имедленно пошел в сторону перекрестка. Ну и что дальше? Куда идти? Кому онтеперь нужен?

В горле стоял ком, он мешал дышать и думать. Кажется,он даже двигаться мешал. Было еще совсем светло, в июне темнеет поздно, иДенису чудилось, что все прохожие видят, как ему плохо, и смеются над ним,никому не нужным и никем не любимым. Такого горя, как сейчас, он не испытывалникогда прежде и совершенно не знал, что с этим делать. Неужели на сердцетеперь все время будет такая тяжесть и навсегда уйдет радость и желание жить?

В какой-то момент он перестал видеть окружающее, но дажене заметил этого.

– А ты почему плачешь? – услышал он чей-то голос итолько в эту секунду понял, что слезы застилают глаза.

Он попытался вытереть лицо, но сильная рука ухватила его зазапястье. Денис попробовал вырваться, но рука его не отпускала.

– Что вам надо? – всхлипнул он совершенно по-детски.

– Мне – ничего. Но я могу тебе помочь. Хочешь? Я дажене буду спрашивать, кто тебя обидел и отчего ты плачешь, я просто сделаю так,что ты перестанешь плакать и снова начнешь радоваться.

Денис наконец сморгнул слезы и снова обрел способностьвидеть. Перед ним стоял невероятно худой, нескладный парень в очках с толстымистеклами.

– Наркоту будешь предлагать? – подозрительно спросилДенис.

Родители Артема тысячу раз предупреждали их о таких вот«помогальщиках», которые вроде бы протягивают руку помощи в трудную минуту, апотом подсаживают на иглу – и конец. Денис уроки накрепко усвоил. Он оченьбоялся за свое будущее, боялся с самого детства, когда на его глазах матьсдавала в Дом ребенка сначала младшего братишку, потом сестренку. Оба онистрадали болезнью Дауна, и Денис был уверен, что это – прямое следствие тогообраза жизни, который вела их беспутная мамаша. Он каждый день благодарилсудьбу за то, что успел родиться раньше, чем мать окончательно пропила своездоровье, и старался сделать все, чтобы не повторить ее путь. Хорошо учиться,набираться знаний, поступить в институт и сделать свою жизнь своими руками.Вырваться из этого затягивающего бесконечного круга, когда у пьющих родителейрождаются дети, которые растут без надзора, не получают образования, не находятсебя и тоже начинают пить, и у них тоже рождаются дети… Пил дед матери, пил ееотец, пила она сама, не говоря уж о том случайном мужике, которому выпало статьего отцом. Денис Баженов делал все, что только способен был придумать егодетский ум, чтобы сохранить себя и чего-то добиться. И слово «наркотики»было для него поистине страшным, ибо ставило под угрозу все то, что стаким неимоверным трудом делалось все эти годы.

– Наркотики? – Казалось, парень в очках изумился оченьискренне. – Нет, зачем же. Есть кое-что получше.

– Что? – недоверчиво спросил Денис.

– «Ключ».