Другие времена, другая жизнь - Лейф Г. В. Перссон Страница 14

— Помнишь, Ярнис, мы тогда, не сомневаясь, записывали в протокол фамилию преступника? Не боялись ошибиться? И понимали, что он говорит?

— А как же! — улыбнулся Ярнебринг. — Хотя со Свартеном, Чингизом, Ниссе-Пистолетом и Калле-Пушкой тоже было мало удовольствия. До смешного доходило…

— Ларс Петер Форсман… Буссе-Динамит… — произнес Фюлькинг мечтательно. — Даже Кларкан, вся эта история на Норрмальмской площади… Хотя, может быть, он не так уж виноват. Помнишь, на первой странице в «Правдочке» писали, что у Буссе-Динамита коэффициент интеллекта как у профессора? Ты помнишь, как он взбеленился, этот прохвост? Талантливый был парень, как ни крути! Не хочу, говорит, чтобы меня сравнивали с этими придурками профессорами, я нормальный мужик. Он даже хотел привлечь журналистов к суду.

Ярнебринг украдкой поглядел на часы.

— Славные ребята, — ностальгически вздохнул Фюлькинг. — А что сейчас? Юги, поляки, турки, арабы… И в довершение ко всему Бекстрём. А на полке — папки с нераскрытыми убийствами. — Фюлькинг кивнул. — Вон, в два ряда. Дальгрен убил бы меня на месте. Хотя он никогда даже голоса не повышал…

— Хороший был мужик, — согласился Ярнебринг, — хотя и пытался всех уверить, что закончил гимназию.

— Вот именно. А я вот сижу и несу всякую ахинею…

Наконец они расстались. Ярнебринг пошел на оперативку, а Фюлькинг откинулся на стуле и посмотрел на часы, обдумывая, не сходить ли в «Системет» [11]до обеда, ближе к вечеру появятся очереди. В последние годы его мучили боли в коленях, к тому же начинаются выходные, и вообще скоро Рождество.

Бекстрём, к немалому удивлению следственной группы, был бодр, несмотря на ранний для него час, явно с утра принял душ и прямо-таки излучал энергию. От него сильно пахло ментоловыми таблетками.

— Добро пожаловать на первое совещание, — решительно начал он и открыл папку с записями. — У нас, как вы знаете, убийство, так что прошу внимания.

Не усложнять и не доверять случайным совпадениям, подумал Ярнебринг и ощутил теплую волну в груди: он вспомнил своего лучшего друга, обер-интенданта полиции Ларса Мартина Юханссона и три его золотых правила следствия по делу об убийстве. Надо ему позвонить. Давно уже не говорили… Интересно, что это с Бекстрёмом? Должно быть, высыпал в вечернюю выпивку целую горсть витаминов.

— «Посмотрим», — сказал слепой, — сострил Бекстрём, перелистывая толстым пальцем бумаги. — Ну, во-первых, труп… Чель Иоран Эрикссон, родился в сорок четвертом, одинок, бездетен, родственники неизвестны… насколько мы на этом этапе можем утверждать… — Он вопросительно посмотрел на Хольт.

— Все верно, — подтвердила Хольт, не открывая свою папку. — Ни жен, ни детей, ни родственников.

Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, подумал Бекстрём и с удовольствием потрогал ключи от квартиры убитого в правом кармане брюк.

— Был какой-то шишкой в Центральном статистическом управлении на Карлавеген. Это ведь тот домина на перекрестке у Дома радио?

Хольт кивнула, но на этот раз не так уверенно.

— Шишка… Не знаю. Начальник бюро в одном из отделов — вряд ли, — с сомнением сказала она.

Типично, подумал Бекстрём. Чертова выскочка. Только начнешь с ними по-человечески… Протянешь палец — оттяпает всю руку.

— Да, — подтвердил он вслух, — начальник бюро. Я ведь так и сказал.

— Я могу ошибаться, — пояснила Хольт, — но начальник бюро отдела — не шишка. Это низшая руководящая должность. Вроде инспектора у нас, если сравнивать.

«Я ведь так и сказал», передразнила она мысленно. Ничего ты не сказал, толстомордый.

— Как бы то ни было, он мертв, — мрачно подытожил Бекстрём.

До чего же бабы любят, чтобы за ними оставалось последнее слово! Слава богу, он не женат.

— Где, когда и как? — спросил Ярнебринг и посмотрел на Бекстрёма ободряюще. Сдвинется он когда-нибудь с места или нет?

— Вот именно, вот именно… — Бекстрём вновь обрел уверенность. — Место преступления — квартира покойного. Точнее — гостиная в его квартире на Родмансгатан, и в этом пункте сомневаться не приходится.

Вийнблад покивал с умным видом, хотя к нему никто не обращался, а Бекстрём даже головы не повернул в его сторону.

— Теперь время, — продолжил Бекстрём. — Если верить свидетельнице, вся история разыгралась вчера около восьми вечера, может, в четверть девятого. — Бекстрём обвел взглядом присутствующих: нет ли у кого возражений? Все молчали. — Причина смерти — одно или несколько ножевых ранений грудной клетки в области… в общем, со спины. Вийнблад?

Вийнблад утвердительно покивал головой:

— Я сегодня буду у судебных медиков, что еще они скажут, но у меня тоже такое впечатление. И нож мы, похоже, нашли.

— Ну вот. — Бекстрём откинулся в кресле и сложил руки на животе. — Остается только два вопроса: кто убийца и, разумеется, какой у него мотив. Что касается мотива, у меня есть некоторые соображения, однако подождем немного: я попросил Вийнблада сначала кое-что проверить. Так что остается только найти преступника, и мне кажется, это не займет много времени. — Бекстрём хитро оглядел собравшихся.

Приятно слышать, подумал Ярнебринг. Он работал в следственном отделе, где команда была куда более профессиональной.

В небольшой комнате для совещаний отдела тяжких уголовных преступлений собралось в это утро всего девять человек — гораздо меньше, чем обычно бывает на первой оперативке по делу об убийстве. Старший следователь Бекстрём, его маленький оруженосец Вийнблад — эксперт-криминалист, Ярнебринг, Хольт, один из сотрудников Бекстрёма, имя которого было Альм, но иначе как Дуболомом его никто не называл, вольнонаемная секретарша Гунсан — ей была поручена регистрация всех материалов предварительного следствия — и, наконец, три молодых дарования из полиции правопорядка. Сотрудники уголовки рассчитывали, что они займутся делами, хотя и сугубо второстепенными, но необходимыми, ведь никто их до сих пор не отменял. Судя по тому, как дарования чуть не подпрыгивали от рвения, этот коварный замысел был им неизвестен.

— Вот и все, — заключил Бекстрём и захлопнул папку. — Вопросы есть?

— Будем работать в выходные? — спросил Ярнебринг.

— Мне очень жаль, — сказал Бекстрём, пытаясь изобразить скорбную мину. — Сам знаешь, как у нас с финансами после убийства этого соссе на Свеавеген. [12]То есть об оплате переработки и речи не идет.

Во всяком случае, вам-то не перепадет, ублюдки, подумал Бекстрём — на себя он уже заполнил платежный формуляр.