Симфония тьмы - Чингиз Абдуллаев Страница 14

Мягко скрипнула дверь. В ложу кто-то вошел. Он, необорачиваясь, слушал музыку. В конце концов, зачем-то же они прислали емубилет. Краем глаза он заметил, как рядом с ним опустился в кресло невысокий,плотный, коренастый мужчина с темными усиками, которые бывают улатиноамериканских музыкантов и актеров. Мужчина глядел прямо перед собой. Итолько минут через пять сказал:

– Добрый вечер. Меня зовут Песах Якобсон.

Дронго чуть оглянулся. Молодой человек, сидевший сзади,встал, как только Якобсон заговорил. И вышел из ложи.

– Не беспокойтесь, – заметил Якобсон, – этонаш человек. Он охраняет мистера Осинского.

– Он его всегда так охраняет? – спросил Дронго,сделав ударение на предпоследнем слове.

Якобсон взглянул на него и улыбнулся.

– Не всегда. Кроме него, у Осинского еще двателохранителя. Он один из самых лучших в мире композиторов. И самыхвысокооплачиваемых.

– Со вторым я еще могу согласиться, – сказалДронго, вслушиваясь в музыку.

На этот раз Якобсон повернулся всем телом.

– Вы опасный человек, мистер Дронго. Еще не успевначать охранять нашего клиента, вы уже готовы критиковать его гениальнуюмузыку.

– Что вы, – улыбнулся Дронго, – я простонедостаточно подготовлен, чтобы понять всю гениальность мистера Осинского.

– Кажется, мы сработаемся, – заключил Якобсон,вставая со своего места.

Первый акт закончился, послышались аплодисменты. Сначаларобкие, отдельные, затем переходящие в бурные. Якобсон наклонился и достализ-под стула какую-то коробочку. Дронго с удивлением, смешанным с восхищением,понял, что из коробочки тоже слышны громкие аплодисменты. Одного взгляда в залбыло достаточно, чтобы понять, что там не все разделяют бурные восторги поповоду произведения Осинского. Но, воодушевленные общим гулом и нарастаниемаплодисментов, люди привычно аплодировали, даже не отдавая себе отчета, чтоименно делают. Даже в таком обществе срабатывал привычный стадный инстинкттолпы. Или гипноз успеха, что, впрочем, было одно и то же.

Закончился первый акт, и Якобсон пригласил Дронго пройти закулисы. Они вышли в коридор и увидели стоявшего там молодого человека.

– Это Хуан, – представил его Якобсон, –познакомьтесь с ним, мистер… э…

– Ричард Саундерс, – вспомнил одно из своихмногочисленных имен Дронго.

– Да, конечно. Мистер Саундерс.

– Добрый вечер. – Дронго протянул руку длякрепкого рукопожатия.

Они прошли дальше.

– Только ничего не говорите самому Осинскому о егомузыке, – предупредительно сказал Якобсон, – нельзя ведь обижатьтворческого человека. Они всегда бывают такими ранимыми.

– Вы его импресарио?

– Как вы поразительно догадливы, – засмеялсяЯкобсон, открывая небольшую дверь, – идемте за мной.

В небольшом коридорчике находились еще двое охранников.Один, сидевший на стуле, был высокий, полный. Другой, среднего роста,рыжеволосый блондин, стоял, прислонившись к стене. Заметив подошедших, первыйвскочил на ноги, а второй подтянулся.

– Это Брет и Мартин, – показал на нихЯкобсон. – Знакомьтесь, ребята, это мистер Саундерс. Он будет нашимглавным консультантом по вопросам безопасности.

Оба охранника переглянулись, скрывая улыбки. Очевидно, онине совсем понимали, что значит иметь консультанта по таким вопросам. Но ничегоне стали спрашивать.

– Он один? – спросил Якобсон.

– Нет, – сказал Брет, – мальчик-посыльныйпонес ему цветы.

– Букет? – уточнил Дронго.

– Корзину, – засмеялся Брет, – не волнуйтесь.Мальчишке лет десять, но мы его все равно обыскали.

Дронго сильно толкнул его в живот и бросился в комнатуОсинского. Ничего не понявший Брет испуганно охнул, чуть не упав. Мартин,достав пистолет, побежал следом за Дронго. Якобсон поспешил третьим.

В этот момент из кабинета Осинского вышелмальчишка-рассыльный. Он получил пятидесятифранковую синюю купюру сизображением Сент-Экзюпери, составлявшую в эквиваленте более десяти долларов, иблагодарно кивал головой.

– Ну вот видите, – обиженно заметил Брет, стоявшийпозади всех. – Ничего не случилось. Не нужно было меня так толкать.

Мальчишка, увидев вооруженных людей, явно испугался, пытаясьспрятать деньги.

– Не бойся, – успокоил его Якобсон, – мыможем тебя отпустить.

В его голосе была плохо скрываемая насмешка над Дронго. Всемтроим спутникам Дронго явно не понравился его экзальтированный прыжок ккабинету Осинского.

– Спросите у него, кто ему передал цветы, –попросил Дронго, плохо говоривший по-французски.

Якобсон исправно перевел и получил ответ. Мальчик,успокоившись, что никто не собирается отбирать у него деньги, спокойно отвечал:

– Какой-то господин. Он просил передать мистеруОсинскому, что восхищен его творчеством, – перевел Якобсон и, пожавплечами, добавил: – Нормальное явление. У Джорджа масса поклонников и поклонницво всем мире.

– Да, конечно, – сказал Дронго и открыл дверь вкабинет. За столиком сидел сам Джордж Осинский, совсем не такой, как напортретах. Обрюзгший, лысоватый, полный. Он с недоумением посмотрел навошедшего.

– Что вам нужно? – спросил он недовольным голосом.

– Все в порядке, Джордж, – сказал Якобсон, входяследом за Дронго, – это наш новый консультант по вопросам безопасности.

– И он всегда так будет врываться в мой кабинет? –спросил Осинский, даже не глядя в сторону нового консультанта. Он привык, что егоокружала масса лакеев и слуг, и, очевидно, считал Дронго одним из таких лицсопровождения.

Якобсон хотел что-то ответить, но Дронго, также игнорируясамого Осинского, подошел к большой, красиво украшенной корзине. Почему-топотрогал цветы.

Осинский усмехнулся. Для полного счастья ему не хваталоздесь еще одного такого идиота. И где только Якобсон находит всех этих людей?

Дронго осторожно дотронулся до самой корзины с цветами. Вкомнату протиснулся Брет, с улыбкой следивший за новичком. Заметив движение Дронго,он не удержался и снова самодовольно сказал:

– Да мы проверяли ребенка. У него ничего не было.

И в этот момент Дронго вдруг одним резким движением, поднявстул, разбил окно. Все замерли. Брет начал доставать оружие. А Дронго мгновенновыбросил корзину с цветами на улицу.

– Он сумасшедший! – взвизгнул Осинский. –Кого вы мне привели?

И в этот момент раздался взрыв. Послышались крики, всестекла были выбиты. Брет, Мартин, Осинский испуганно смотрели друг на друга. Якобсонперевел дыхание. Слава богу, все обошлось.