Возраст сомнений - Андреа Камиллери Страница 14

Монтальбано снова выругался.

– Что будем делать? – спросил Фацио.

– Ничего. Не могу же я требовать, чтобы карабинеры его освободили. Постарайся тогда подобраться к Рикке.

Накануне они договорились с Лаурой созвониться вечером, около семи, но было уже почти восемь, а никто не звонил.

Поскольку теперь у него был номер ее мобильного телефона, после некоторых раздумий он решил позвонить сам.

– Это Монтальбано.

– Я узнала твой голос.

Совершенно нейтральный ответ.

– Ты забыла, что…

– Я ничего не забыла.

Черт возьми, какой темперамент!

– Много работы?

– Нет.

– Тогда почему…

– Я решила, что не буду тебе звонить.

– А-а-а…

Повисла пауза.

Монтальбано охватил страх: ему показалось, что связь прервалась. Глупость, конечно, но он испугался, как ребенок, брошенный в открытом космосе.

– Алло! Алло! – закричал он.

– Не кричи так! Я здесь!

– Ты можешь объяснить, почему…

– Это не телефонный разговор.

– Хотя бы попробуй.

– Я сказала – нет.

– Давай встретимся, прошу тебя! У меня есть пара вопросов, это касается «Ванессы».

Снова пауза.

Но на этот раз Монтальбано слышал ее дыхание.

– Хочешь, поужинаем вместе? – спросила она.

– Да.

– Только не у тебя дома.

– Ладно. Где скажешь.

– Поедем в ресторан в Монтереале, о котором ты говорил.

– Хорошо. Давай так, ты приедешь в участок, возьмем мою машину и…

– Нет. Расскажи, как добраться до ресторана. Увидимся там. Через час, мне надо заехать домой.

Что случилось с Лаурой? Почему так изменилось ее настроение? Он терялся в догадках.

Минут через десять зазвонил телефон.

– Матерь Божья, комиссар! Это вы?

Плохой знак. Когда Катарелла начинал вот так, как теперь, причитать, это означало, что на другом конце провода «господа начальники».

– Начальник полиции?

– Да, да, комиссар! Дело очень-очень срочное!

– Скажи ему, что меня нет.

Не исключено, что придется ехать в Монтелузу, и тогда прощай ужин с Лаурой.

– Матерь Божья, комиссар! – причитал Катарелла.

– Что еще?

– Каждый раз, когда приходится врать господам начальникам, я чувствую, что совершаю смертный грех!

– Ничего, покаешься на исповеди!

Прошло три четверти часа, и Монтальбано уже собирался уходить, когда на пороге возник Фацио.

– Комиссар, у меня есть приятель, карабинер, и я решил…

– Что ты сделал?

– Я спросил, что они собираются делать с Шайкри.

– А как ты объяснил свой интерес?

– Назвался его другом, сказал, что парень спьяну всегда теряет голову, и извинился за него.

– Что дальше?

– Сегодня в пять его отпустили. Парня обвинили в сопротивлении представителям власти. Что будем делать? Мне посмотреть, нет ли его в таверне у Джакомино?

– Иди и оставь пока Рикку в покое.

Снова зазвонил телефон. Отвечать или нет? Вот в чем вопрос. Благоразумие подсказывало, что лучше не отвечать, но, поскольку он и Лауре дал этот номер, он поднял трубку.

– Алло!

– Какое счастье, комиссар Монтальбано, что я вас застал! Вы только что вернулись?

– Только что.

Чертов Латтес, начальник канцелярии, за глаза именуемый «латексом». Кстати, почему-то он убежден, что Монтальбано женат и у него есть дети.

– Дорогой комиссар, начальник полиции поручил мне срочно вас найти.

– И вы это сделали.

– Необходимо подготовить опись дел, уничтоженных потопом, если так можно выразиться.

– Понимаю.

– Не найдется ли у вас часик-полтора?

– Когда?

– Прямо сейчас. Можно по телефону. Вы продиктуете мне список, мы составим описание, это нужно для…

Он понял, что проиграл. Отменить ужин с Лаурой?

Нет, ни в коем случае нельзя идти на поводу у чинуш.

Как быть? Как достойно выйти из ситуации?

Разве что разыграть небольшой спектакль.

– Нет! Нет! Не могу! Боже! У меня совсем нет времени! – начал он голосом великого трагика.

Латтес включился сразу:

– У вас что-то случилось?

– Только что звонила моя супруга. Из больницы!

– Ах, боже мой!

– Мой младшенький, Джанфранческо, ему очень плохо, я должен немедленно…

– Монтальбано, ради всего святого! Бегите, бегите! Буду молиться за вашего… как, вы сказали, его зовут?

Монтальбано не мог вспомнить, пришлось выпалить наугад:

– Джанантонио.

– Но, кажется, вы сказали Джанфранческо?

– Вот видите – совсем ничего не соображаю! Джанантонио – это старший, с ним, слава богу, все в порядке!

– Бегите, бегите! Не теряйте времени! И завтра утром, прошу вас, дайте мне знать, как дела.

Монтальбано помчался в Монтереале.

Не проехав и двух километров, машина остановилась. В баке не осталось ни капли бензина. Он знал, что поблизости есть заправка.

Взять канистру, бегом на заправку, налить, заплатить, вернуться назад, доехать до заправки, полный бак, и вперед. Сопровождая каждое действие потоком ругательств.

Когда, тяжело дыша, вбежал в ресторан, он тут же увидел за одним из столиков Лауру.

– Еще пять минут, и я бы ушла, – сказала она, обдав его ледяным холодом.

Он тоже нервничал из-за передряг с бензином, из-за своего опоздания, из-за работы, и был, можно сказать, на грани.

– Тогда я пошел.

Это вырвалось непроизвольно, неожиданно для него самого.

Он развернулся, сел в машину и поехал домой.

Ничего не оставалось, как принять душ, чтобы успокоиться.

Прошло какое-то время, и на свежую голову Монтальбано еще больше сожалел о своем идиотском поступке.

Помощь Лауры ему необходима: Мими Ауджелло мог подобраться к синьоре Джованнини только с ее помощью.

Вот что получается, когда к работе примешивается личный интерес.