Женщина из его снов - Дженна Райан Страница 13

– Дядя Лазрес. Какой приятный сюрприз. Если что, в «Красном глазе» я никого не била.

– Знаю.

– Не хотите ли кофе?

– Кофе – это отвар дьявола.

Как ни странно, его непреклонность ее успокоила.

– Помнится, вы говорили Нане, что я отродье дьявола. Может быть, именно поэтому я не могу начать день без кофеина.

– Похоже на то.

С тех пор как Амейра вошла, он не сводил с нее взгляда черных, как у ворона, глаз, не шевельнулся ни разу, не изменил выражения лица. Взгляд, призванный запугивать. Она выдержала пять долгих секунд, после чего обошла стол и потянулась за кофе, который приготовил Маквей, благослови его Господь.

Лазрес Блюме всегда выглядел примечательно, последние пятнадцать лет никак не повлияли на его имидж.

– Сегодня утром за моим окном сидел ворон. Смотрел на меня, как вы сейчас. Если бы я не знала правды, могла бы поклясться, что вы – это он в человеческом обличье.

– А я бы сказал: ты прикрываешься пустой белламовской риторикой, дабы избежать неприятного разговора.

– Вполне уместно, поскольку я из Белламов.

Он резко наклонился вперед:

– Ты еще и Блюме, не забывай об этом!

– Моя мать…

– Дала тебе фамилию ее матери. Я знаю, как действуют Белламы. Еще знаю, что три человека, с которыми ты связана судебным залом Нового Орлеана, мертвы, а тот, вокруг которого все крутится, вероятно, подстроил их смерти из тюремной камеры.

– Вероятно. К сожалению, доказательств нет.

– И поэтому ты приехала домой. Не смей даже заикаться о том, что это не твой дом! Твоя мать здесь выросла и вышла замуж, ты провела десять летних каникул в этом доме с бабушкой. Как и все мы, ты связана с первыми поселенцами.

Если Лазреса не остановить, он зависнет на фамильной истории Блюме!

– Я слышала, дядя, вас недавно арестовали, вменив пьяное появление и неприличное поведение.

– У меня были на это причины.

Поскольку жестокость не в характере Амейры, она продолжила более мягко:

– Конечно, я уверена. И кому, как не вам, знать о моих проступках. Наблюдении за любовным свиданием сестры подружки, например. Или попытке шпионажа.

Лазрес одобрительно кивнул:

– Лучшая чистка конюшен, которую я видел. И теперь ты косметический хирург.

– Пластический хирург. Зачем вы сюда пришли, дядя? Я знаю, что не нравлюсь вам.

– Не нравишься?! Да ты единственная, кто мог меня рассмешить!

– Я? Тебя? Когда?

– В то лето, когда тебе было четырнадцать. Я наказал тебя за то, что ты тайком выбралась из этого дома. Бабушка сказала: ты наслала на меня проклятие.

– Я не насылала. Ну да, наслала. Но только на твою ночную закуску.

– Проявила инициативу. Я ценю это качество.

– Думаю, это моя вспыльчивость, но в любом случае медицинская часть моего мозга подсказывает: твои проблемы с желудком приключились не из-за меня.

– Все равно, это был роскошный ответ.

– Тетя Маурин верила в легенду Белламов и помогла запомнить кое-какие ритмические заклятия из книжки, которую они с Наной нашли на чердаке особняка Белламов. Мы хотели, чтобы брат Йоланды Ларри перестал ходить во сне или, по крайней мере, делал это одетым. У меня ничего не вышло.

– У моей сестры всегда глупости в голове. А еще больше упрямства. Она докурилась до ранней могилы. Не хотела богослужения на похоронах или хотя бы собрания всей семьи. Это неправильно.

– Ей так не казалось. Я знаю, что вы предпочли бы настоящие похороны, но Маурин ненавидела печальные лица.

– Голых лунатиков, похоже, тоже.

– Дайте-ка угадаю. Вы считаете, что технология – всего лишь пункт в списке дьявольских соблазнений ниже кофеина.

– Не могу сказать, поскольку имею похожее устройство. Я ставлю его на вибрацию, когда общаюсь с кем-то лицом к лицу.

– Вероятно, кто-то из моих коллег из Нового Орлеана. Мне пришлось перенести несколько операций по дороге в Джексон.

Она смутно почувствовала, как стукнула дверь с проволочной сеткой, и в кухню вошел кто-то еще.

Маквей?

Он что-то сказал и подошел к стойке. Она схватила его за руку, не дав притронуться к кофейнику.

– Похоже, это не лучшая идея, – пояснила Амейра, показывая Маквею только что полученное сообщение:

«АМЕЙРА, ТЫ ВЫПИЛА КОФЕ?»

Выключив украденный телефон, Уилли Спаркс избавился от него, забросив подальше в деревья. Пора уезжать.

Дядюшку Джимми всегда привлекали маленькие городки. Он утверждал, что там можно прожить всю жизнь, знать каждого по имени и при этом не быть уверенным в том, кто кому и что мог бы сделать.

Возможно, он прав. Пока Амейра Беллам в доме бабушки и думает, что ее отравили (как же некстати заявился шеф полиции!), в полусотне метров оттуда разворачивается интереснейшее действо.

Устроившись в ветвях развесистого каштана, Уилли наблюдает, вооружившись биноклем, за кое-кем, кто, кажется, следит за людьми в доме.

– Если бы я смогла заставить свое сердце снова биться нормально, была бы в бешенстве! Ты клянешься, что сам сварил кофе, Маквей?

– Сварил и выпил две чашки перед уходом.

Дядя Лазрес закивал:

– А я здесь с тех пор, как он ушел, и могу сказать: никто его не трогал. Если, конечно, не трогали собственно зерна. Тогда вы оба были бы отравлены.

– Скорее мертвы, – заметил Маквей.

– Мы все могли умереть.

Маквей отлил немного кофе в банку.

– В моем случае это был бы ад.

– В моем тоже, – подхватил Лазрес. – Хотя я должен был бы умереть по другой причине, поскольку не пью кофе. Может быть, сдало бы сердце.

Амейра легонько сжала пальцами виски.

– Интересно, я одна думаю, что эта так называемая беседа почти так же безумна, как тот, кто послал мне это сообщение? Погодите-ка секунду. Вы были здесь до того, как Маквей ушел?

– Я пришел по делу.

– По делу к человеку, который вас арестовал и чью задницу вы могли бы надрать, но не стали? – Амейра послала Маквею улыбку типа «Я же тебе говорила!». – Вот видишь, к мужчинам относятся лучше, чем к женщинам.

– Мы говорили о яде, Рыжая. – Маквей открыл пакет с кофейными зернами и принюхался. Это никак не успокоило ее. – Нам следует развить эту тему.

– Ну да, несомненно, Уилли Спаркс хочет показать, как просто меня убить. Хорошая доза психологического террора не помешает.

– Что предлагаешь, шериф Маквей? – Дядя поднялся.