Террористка Иванова - Эдуард Володарский

Валерию Чистову было тридцать два — высокий, крепко сложенный, он двигался легко и пружинисто. Он вошел в гостиничный номер, мгновенно огляделся. Рыжая, потертая кожаная куртка была расстегнута, и опытный глаз смог бы заметить под левой подмышкой кобуру с пистолетом. На голове была темная бейсболка, которую Валера сдвинул козырьком назад, когда вошел. В руке Валера держал черный кожаный кейс.

— Ну, здорово, — сказал Валера. — С приездом.

— Заходи, Чистюля, — улыбнулся Юрок Табиев. Ему было не больше двадцати пяти, на обнаженном до пояса теле играли мощные мышцы. Татуировки на плечах и предплечьях. Красивый кавказец. Атлет.

В гостиной на большом круглом столе, накрытом зеленой шелковой скатертью, стояли бутылка виски «Блэк Лейбл», хрустальная ваза с виноградом, грушами, яблоками и гранатами. И три пузатых больших бокала.

— Хороший номер, — оглядываясь, сказал Валера. — А почему три бокала, а не два? Ты еще кого-то ждешь?

— Да нет. Думал, ты придешь не один… — Юрок Табиев откупорил бутылку.

— Я всегда прихожу один, — отвечал Валера, подходя к столу.

— Ну, мало ли… Может, с другом пришел бы… может, с телкой… — беззаботно ответил Юрок.

— С другом… может, с телкой… — раздумчиво повторил Валера. — Ты любишь ходить на деловые встречи с другом или с телкой?

— Да пошутил я, пошутил, Чистюля, — улыбался Юрок, — мы и вдвоем хорошо махнем.

— Товар привез?

— Я ж по телефону сказал — привез.

— Покажи.

Юрок отставил бутылку и пошел в прихожую. Валера неотступно следовал за ним. Юрок отодвинул дверь платяного шкафа и достал объемистую спортивную сумку, поставил ее перед Валерой, расстегнул молнию.

— Смотри, — улыбнулся Юрок. — Какой-то ты осторожный стал. Будто в первый раз…

— Для меня любой раз, как первый. Тем более что раньше приезжал другой человек. Кстати, ты не в курсе, сам-то он где? — проговорил Валера Чистов, присев на корточки перед сумкой.

— Не в курсе. Магомет сказал — повезешь ты. Я лишних вопросов не задаю.

— Правильно, лишних вопросов задавать не надо. Может выйти себе дороже. — Чистов раскрыл свертки, надорвал оберточную бумагу, пощупал пакеты, потом вытянул одну за другой две больших темных бутыли, наполненных по самую пробку мутноватой, отливающей серебром на свет густой жидкостью, спросил:

— Нитроглицерин?

— Он самый. За него больше всего боялся — сумку нянчил на руках, как младенца.

Валера осторожно отвинтил крышку, с еще большей осторожностью вытянул пробку.

— Осторожно, — испуганно сказал Табиев. — Разнесет все в хлам…

— Не учи ученого, — процедил Валера. Он извлек из кармана резиновые перчатки, надел одну на правую руку и, зажав отверстие бутылки пальцем, медленно перевернул ее, потом вернул в прежнее положение. На пальце осталось пятно жидкости. Валера растер пальцем жидкость, понюхал, потом машинально вытер руку в перчатке о дверцу шкафа, вставил пробку в отверстие, притиснул глубже, навинтил крышку и осторожно поставил бутыль внутрь сумки.

Они пошли обратно в гостиную. Валера положил на стол черный кожаный кейс, щелкнул замками и откинул крышку — ровными рядами лежали пачки долларов.

— Это за две партии. Считать будешь?

— Зачем? — улыбнулся Юрок. — Магомет… и все остальные тебе доверяют, почему я должен тебе не верить?

Валера захлопнул крышку, защелкнул замки. Юрок налил в пузатые бокалы виски:

— Товар сам повезешь?

— Сам.

— И тебя никто не сопровождает? — Юрок взглянул на Валеру.

— Я же сказал, сам повезу.

— Рисковый ты мужик. Все сам. Неужели помощников нету?

— Зачем тебе мои помощники?

— На все воля Аллаха, но вдруг что-то случится с тобой, с кем мне тогда связаться?

— А что со мной может случиться? — Валера внимательно смотрел на него и к своему бокалу не прикасался.

— Мало ли! Жизнь полна неожиданностей, — Юрок махом выпил виски, взял гроздь винограда и оторвал целую горсть. Отправив ягоды в рот, стал смачно жевать.

— Выпей, чего ты? — предложил он Чистову с набитым ртом.

— За рулем, — ответил Валера. — Сам же сказал — жизнь полна неожиданностей.

Юрок коротко рассмеялся:

— Русские говорят — береженого Бог бережет.

— Вот именно… Пойду. Будь здоров. До следующей встречи. — Валера направился в прихожую, взял сумку, перекинул ремень через плечо и открыл дверь.

Юрок стоял в прихожей и смотрел на него. На прощание приветственно помахал рукой…

Валера вышел из гостиницы, спустился по пологим ступенькам. У обочины стояла вереница машин. Валера подошел к запыленному «лендроверу», издали нажал на брелок сигнализации, и замки в дверях щелкнули. Он открыл заднюю дверь и осторожно погрузил в багажник спортивную сумку, накрыл ее старой курткой, обложил со всех сторон длинношерстной попоной, потом от одного борта протянул длинный широкий ремень и защелкнул замок на другом борту машины. Ремень плотно прижал сумку к спинке заднего сиденья — теперь при движении не шелохнется.

Захлопнув дверь, Чистов пошел обратно в гостиницу.

Юрок Табиев блаженствовал в ванной, утопая в пене по самую шею и время от времени прихлебывая из бутылки. Потом он дотянулся до полированной табуреточки, взял из пачки сигарету и щелкнул зажигалкой, с удовольствием затянулся, глядя в потолок. Плечистому черноволосому балкарцу было двадцать пять лет, и он был доволен жизнью.

В это время в двери номера «люкс» тихо повернулся замок. Дверь бесшумно отворилась, и в номер вошел Валера. Он медленно натянул на правую руку резиновую перчатку, затем вытянул из-за борта куртки пистолет с глушителем, тихо прошел через большую гостиную и встал на пороге ванной комнаты.

Юрок Табиев в это время отхлебнул очередной глоток виски и затянулся сигаретой. Вдруг он почувствовал чужой тяжелый взгляд, перевел глаза на дверь и окаменел.

— Ты слишком много болтал, Юрок. Мне жаль… — сказал Валера и медленно поднял пистолет. Прозвучали два глухих хлопка. Одна пуля попала точно посередине лба, и Юрок Табиев стал медленно сползать в пену.

Валера вернулся в гостиную, подобрал черный кейс, который Юрок поставил у тумбочки с большим телевизором, и вышел из номера.

Начальник убойного отдела райуправления МВД майор Пилюгин сидел на диване в гостиной и слушал объяснения дежурного администратора.

— Третий день он проживал у нас, третий день…