Полночь в Часовом тупике - Клод Изнер Страница 13

— Очень красиво, — из вежливости похвалил Жозеф. Он сложил провиант в корзину, но когда бабуля взялась за нее, она чуть не рухнула.

— Илер! Помогите ей, она живет в двух шагах отсюда, — приказала хозяйка приказчику, почти такому же старому, как матушка Ансельм, с лицом, как лезвие бритвы, обрамленным желтовато-белой, словно ватной, бородой. Впрочем, держался он прямо, точно аршин проглотил.

— Бесплатная доставка за счет фирмы, чаевых не надо, — во всеуслышание объявила хозяйка.

Жозеф выгреб из кармана всю мелочь и перегрузил ей на кассу.

Получив в ответ порцию благодарности, он почувствовал, что отныне будет желанным гостем в торговом доме Пелажи Фулон.

Хозяйка украдкой изучала странного типа, оказавшегося таким щедрым.

Русский князь, переодетый мистером Икс? Один из жизненных принципов ее мужа, Оскара Фулона, гласил: «Когда покупатель вдруг выкладывает кругленькую сумму, нужно попробовать его загарпунить и выяснить его подноготную».

— К нам скоро поступит партия деликатесов. В нашем магазине появится фуа-гра из Страсбурга, великолепные паштеты в желе, икра, копченая рыба, ветчина из Праги и из Лимерика.

— Я вегетарианец, — ответил Жозеф, внезапно обрадовавшись решению Айрис отказаться от мяса.

Бакалейщица только хотела что-то сказать на это, как вдруг какой-то достойный господин в крылатке потряс перед ее носом бутылкой с минеральной водой.

— У нас что, во Франции нет своих источников?

— Ну как же: Виттель, Виши, Эвиан…

— Тогда зачем вы продаете эту воду, Маттони, которую черпают в Богемии, возле Карлсбада, и утверждаете, что это лучшая из всех столовая минеральная вода?

— Это не мы утверждаем, а производитель. А если вам не нравится, идите к нашим конкурентам. А вы, мадам Бобуа, вам не надоело копаться в фасоли? Берете уже или нет? — напустилась хозяйка на назойливую покупательницу, нажимая пальцем на чашку весов, отчего стало невозможно определить правильный вес.

Жозеф покинул это поле раздора и подошел к одной из продавщиц, пухленькой брюнетке, у которой спросил, что интересного представляет собой кабаре «Небытие».

— Таверна мертвяков? Мой жених Рене там вкалывает, так он ходит одетый могильщиком, врагу не пожелаешь такую работу. Не ходите туда, там одни кости какие-то. Вам подают выпивку, а вокруг скелеты или дурацкие привидения, и что тут интересного, правда, Колетт?

Вторая продавщица, бледная невысокая блондинка с синими кругами под глазами, кивнула.

— Да лучше поднимитесь на Холм, там полно местечек, где танцуют и веселятся, правда, Колетт? — продолжала брюнетка. — А, ну да, я забыла, ты по таким местам не ходишь!

— Я вот с чего решил спросить: мне тут друг с какой-то тумбы сорвал объявление, в котором говорится о конце света.

— Да этими бумажками завален весь квартал, — сказала Колетт. — Гроша ломаного они не стоят, я вот одну тоже подобрала. Если это шутка, у них не все дома, они сеют в народе панику.

Она сходила за сумочкой, достала из нее листок с траурной каймой и протянула Жозефу.

— Очень признателен вам, мадам.

— Мадемуазель, — поправила Колетт.

— Ах, ну да-да-да, мармазель! Она у нас скромная, мсье, в ее-то возрасте нет любовника, вся такая нетронутая! А уже четыре года здесь горбатится! И заметьте, от Илера толку мало, он древний, как Старый жид.

— Пардон? — удивленно переспросил Жозеф.

— Да замолкни уже, Катрин! Она имела в виду Вечного жида, Агасфера, мсье. Намекает на Илера Люнеля, приказчика.

— Эге-ге, мсье, если отправитесь в «Небытие» сегодня, передайте Рене Кадейлану, что я его люблю!

— Катрин, ну хватит!

— Вы его легко узнаете, это гигант с ярко-рыжими волосами, — уточнила брюнетка.

Жозеф совсем засмущался от такого внимания со стороны обеих девушек и решил тихо ретироваться, незаметно выскользнув в дверь.

— Как, вы уже нас покидаете? — воскликнула хозяйка.

В ответ прозвучало что-то неразборчивое, среднее между «достань» и «до здания». Махнув рукой на прощание, Жозеф удалился.

— Вот тебе и здрасте, жаль, что мы не удержали такого голубчика-то! — огорчилась Пелажи Фулон.

На бульваре Жозеф пробежал глазами текст лже-извещения. Он испытывал все большее возбуждение. А у уличного художника-то, оказывается, неплохой нюх — возможно, существует связь между смертью Робера Доманси и рекламой этого кабаре.

«Конец света 13 числа. Думаю, эта комета совершенно безобидна. Они пытаются водить нас за нос. Надо навести кое-какие справки, это срочно. Но где? В магазине? Нет, там Кэндзи будет за мной шпионить. А, у мамы! Она будет счастлива, что я буду под боком».

Он сложил вредную бумажку и засунул ее себе в бумажник.

Обед на улице Сены завершался в относительном спокойствии. Дети устали за день, Айрис обдумывала сюжет сказки «Злоключения Мочалки», про пастушью собаку, которая никак не могла сосчитать своих баранов. Эфросинья сокрушалась, что никто не хвалит ее пирог с тыквой.

— Мам, ничего, если я переночую на улице Висконти? Мне нужно кое-что поискать в библиотеке.

— Правда, мальчик мой? Пойдем домой вместе? Буду на седьмом небе от счастья. Ой, а как же Айрис?

— Никаких проблем. Я уложу детей и буду писать сказку.

— Ну, у вас у обоих это писание в крови, и у вас, и у Жозефа. Господи, словно и так книг мало, те, что есть, никак продать не можем!

Как только они пришли на улицу Висконти, Жозеф стянул кухонную лампу и отправился в свою вотчину, где и набросился на старые гравюры, газеты и журналы, заботливо расставленные по годам.

— Ну по правде, детка моя, что ты там выискиваешь, а?

— Объяснения по поводу смерти.

— Веселенькое занятие! Ты долго будешь этим заниматься? Если долго, я посижу с тобой и прилажу пуговицы на платье, которое мне дала мадам Херсон.

Спустя час Эфросинья ошеломленно рассматривала Жозефово логово, где она, не щадя сил, наводила порядок и расставляла по полкам реликвии, которые со страстью коллекционировал отец Жозефа.

— Как подумаю, что я пополам рвалась, чтобы музей твоего бедного отца привести в порядок, а ты! А ты!

Откинув волосы со лба, Жозеф потряс в воздухе брошюрой.

— Эврика! Это легенда о Сатурне! Кое-что проясняется!

— Что же ты тут выясняешь? Сатурн? Это планета такая, что ли? А она имеет отношение к этому дождю из падающих звезд, о котором нам все уши прожужжали?

— Нет-нет, римский бог Сатурн.

Он наклонился над брошюрой и зачитал из нее несколько фраз.

— У греков он назывался Крон, или Хронос. Сперва в мире царил первозданный Хаос, из него родилась Гея — Земля и Уран — Небо. Эти два божества родили титанов, циклопов, Япета, Рею и, наконец, Сатурна. Опасаясь соперничества со стороны своих детей, Уран низверг их в бездну.