Тайное оружие фюрера - Александр Зеленский Страница 13

Старший же сын успел обзавестись семьей и прижить сына. Именно этот самый Алексей Сергеевич, внук фельдмаршала, и интересовал Мазурина больше всего. Насколько он знал, слыл тот Каменский вертопрахом, записным дуэлянтом и картежником, пустившим дедовское наследство по ветру. И все же надеялся, что граф Алексей Сергеевич еще не совсем проигрался в пух и прах, кое-что приберег и для него.

Встреча с внуком фельдмаршала у Мазурина произошла ранней весной 1862 года, когда он поставил на кон в карточной игре свою последнюю деревушку. Это было Сабурово, где находились могилы его предков…

…Их было четверо за карточным столом, покрытым зеленым сукном. За окнами деревенского дома выкатилась полная луна, как рождественский блин со сковородки, но увлеченные игрой в «очко» мало обращали на это внимания.

Мазурин держал банк. Сдав всем по две карты, он не забыл и про себя. На этот раз понтеры ставили на кон не деньги, которых у них уже не было, а закладные документы на недвижимое имущество, принадлежавшее им.

Кстати, его карточными соперниками оказались местные господа — граф Каменский и его приятель барон Дебург. Обыграть в карты Мазурина им пришла охота после того, как до них дошли сведения, распространенные его доверенным человеком, что Мазурин — богач и плохо играет. Понятное дело, они не могли пропустить случая, чтобы не обчистить до нитки проезжего миллионщика, дабы тем самым поправить свое материальное положение.

Играли почти всю ночь напролет. Поначалу Мазурин и его приятель мещанин Стародубцев стали проигрывать, как и было задумано. Когда же их противники сорвали крупный куш, Мазурин пустил в ход «тузов из рукавов» и быстро возвратил свои деньги с лихвой. Тогда-то дворяне, вошедшие во вкус игры, начали делать особенно высокие ставки. В тот вечер Мазурин со Стародубцевым ободрали их до нитки, и, поставив на кон деревню, в которой и велись карточные баталии, граф практически неимоверно рисковал — либо пан, либо пропал!

Мазурин неторопливо раздал карты. В том, что у него было «очко», он и не сомневался: ведь подменить две разномастные восьмерки, доставшиеся ему при игре, на червонную даму и крестового туза из рукава ему ровным счетом ничего не стоило. А вот граф изнервничался, аж побелел весь, бедолага.

— Я прикупаю! — заявил он. — Одну… Еще одну! Перебор! — Каменский в отчаяньи швырнул карты на стол. Село Сабурово больше ему не принадлежало.

— Отыграться желаю… — севшим голосом проговорил он.

— Опомнись, Алексей! — попытался образумить его барон. — Ты же рискуешь всем! Да у тебя и нет больше ничего…

— Врешь! У меня еще знаки ордена имеются. Я отыграюсь!

— Что за орден? — поинтересовался Мазурин, так как давно отчаялся увидеть на кону заветные награды.

— Это дедовский орден Святого Александра Невского… Это мое последнее достояние!

— Играем! — решил Мазурин.

— Вы банкуете, — Каменский раздал карты и, посмотрев на свои, улыбнулся.

«Сколько там у него?» — подумал шулер. И тут же шлепнул по столу дамой пик и тузом бубен.

— Очко! — сказал он.

— У меня только двадцать… Ваша взяла! Орденские знаки вам принесут поутру. Прощайте, господа! Спокойной ночи…

Выстрел, раздавшийся из графских покоев, переполошил слуг. Когда Мазурин, ночевавший в комнате по соседству, вбежал в графские покои, то все уже было кончено — граф лежал на полу с пулей в виске, сжимая в правой руке рукоятку дуэльного пистолета.

Мазурина мало озаботило это самоубийство, гораздо больше интересовало то, принесут ли ему выигрыш. Но он напрасно тревожился: граф оказался верен данному слову. Ранним утром Мазурин получил из рук барона Дебурга орденские звезду и крест. Заодно шулер прибавил к своим пока еще скромным капиталам графскую деревушку. Кстати, надо бы съездить туда на месяц, немного отдохнуть после суда…