Последний загул - Марина Серова Страница 13

По дну оврага протекал ручей, через который чья-то добрая рука перебросила два бревна, соединив их между собой стальными скобами.

— Ну, на месте почти, — порадовалась Андреевна, карабкаясь по травяному склону.

Здесь, в тени деревьев, тропка не просохла за два солнечных дня и была скользкой.

— Отсюда я машину и увидела.

Наверх она выбралась первой и вскрикнула от неожиданности, ухватившись за ствол молодой березки:

— Ой! Бат-тюшки!

Обернулась ко мне и поторопила:

— Иди скорее, глянь, да вот же она стоит. Как и не уезжала!

Действительно, до дачи Рогова отсюда было рукой подать. Возле ее ворот, видная как на ладони, стояла, блестя на солнце, темно-зеленая «Альфа-Ромео» с тонированными стеклами.

— Что же это делается, Таня, что делается! — запричитала Андреевна тоненьким голосом, и я взяла ее за руку, не выпуская на видное место.

Предосторожность оказалась напрасной, потому что никто на этот раз из ворот не вышел. Машина тронулась и степенно покатилась по асфальту к шоссе. Будто стояла здесь, нас дожидаясь, а дождавшись — освободилась от возложенной на нее обязанности.

— Эта, эта самая, конечно! — ответила Андреевна на мой вопрос. — Я ее хорошо запомнила. Уж больно на жука-навозника похожа. Смотри-ка! — Она вытянула руку в сторону дома, и я тоже заметила открытое нараспашку окно на втором этаже. — Не ты закрыть позабыла?

Не открывала я окон, форточку только, да и та через минуту захлопнулась от ветра.

— А ну пошли, Андреевна, быстрее! — заторопилась я, увидев, как из окна потянул слабый темный дымок и тут же растворился в насыщенном солнечным светом воздухе.

— Никак, горит там! — всполошилась она. — За мужиками надо бежать!

— Стой здесь! — приказала я. — Может, сами справимся, а звать — вся деревня сбежится. Жди, я тебе из окна махну, тогда и побежишь.

Последние слова я прокричала уже на ходу.

Только миновав ворота, я сообразила, какую сморозила глупость, кинувшись сюда сломя голову. Ключи от дома остались в машине, и Андреевна не взяла свои. Что теперь делать? Бегать вокруг и искать лестницу?

На мою удачу, дверь оказалась незапертой. Поджигатель не потрудился даже прикрыть ее как следует.

Еще в прихожей я почувствовала запах дыма и легкой птицей взлетела по лестнице вверх. На втором этаже от дыма уже перехватывало дыхание. Мне стал понятен замысел злоумышленника, как только я приблизилась к распахнутой настежь двери в комнату, где отбирала для себя видеокассеты, — открыть все что можно для доступа воздуха, и сквозняк раздует пламя.

Обстановка была угрожающей, но не настолько страшной, как нарисовало ее мое воображение. К шкафу с видеотекой Валерия был придвинут стол, уже ярко пылавший и загоревшийся, видимо, от костра из книг и обломков стульев, разложенного под ним. Дверцы шкафа были раскрыты, и языки пламени уже вовсю лизали его содержимое и стену рядом. На моих глазах вспучились и вспыхнули обои. Извивающаяся черная кайма поползла по ним, обнажая грязно-желтую штукатурку. В задымленном воздухе носились ошметки жирной копоти. Была дорога каждая минута.

Я, закашлявшись, подскочила к окну, закрыла его поплотнее и понеслась в ванную, в ту самую, в которой Андреевна нашла Валеру. Заткнув сливную дыру, я до отказа открутила оба крана, пожалев, что их не двадцать два. Вода с шумом ринулась в эмалированную емкость. Ведро было тут же, как приготовили его, — стояло в углу, под вешалкой.

В комнате уже и пол загорелся, когда я вернулась с ведром, до краев наполненным водой. Ядовитая вонь горящей пластмассы и краски не давала вздохнуть. Выплеснув воду на пол, я поспешила за следующей порцией, и так еще и еще… Но, как оказалось, свои возможности я переоценила. Сколько же можно дышать едким густым дымом, да еще физически работать, полностью выкладываясь!

…Чьи-то руки подняли меня, и я услышала:

— Бежим скорее, ты что, задохнешься ведь!

Я обрадовалась и прохрипела:

— Ведро, Андреевна, дай еще ведро, одного мало!

— Ах ты, бат-тюшки! — услышала я слезливый, удаляющийся голос и, нашарив это самое ведро, чуть ли не на четвереньках поползла за водой.

Не одно, а три ведра притащила Андреевна, да как быстро управилась! Мы взялись за дело в четыре руки, и вскоре пожар, как пишут в газетах и говорят по телевизору, был ликвидирован. Комнату мы улили так, что протек потолок на первом этаже, и присели в изнеможении на одной лестничной ступеньке. Рябило в глазах, и ломило грудь.

— Как сердце, Андреевна? — спросила я и улыбнулась, глядя на ее потное, испачканное копотью лицо.

Она только махнула рукой и пошла на кухню за молоком, а я вернулась в комнату, чтобы осмотреть место боевых действий и открыть все окна — теперь можно было. И даже нужно.

Наскоро приведя себя в порядок, я пошла в прихожую, отыскала там свою сумочку, брошенную впопыхах, и по сотовому набрала номер Семена Геннадьевича. Дав ему время для приветствия, удивила вопросом:

— У кого из ваших недоброжелателей есть «Альфа-Ромео» свежей модели? — Он думал долго, но не припомнил ничего полезного.

— Есть люди с такими машинами в моем поле зрения. А почему недоброжелатели?

Иной раз вполне нормальные вопросы кажутся глупыми.

— Только что мы с Любовью Андреевной, — знаете такую? — потушили пожар на вашей даче. А поджег ее человек или люди, приехавшие сюда на этой самой «Альфе».

Я ответила на естественные в такой ситуации вопросы о размерах пожара, разрушениях, необходимости ремонта и посоветовала ему выбрать время и самому все осмотреть хозяйским оком.

— Я велела Андреевне не трогать и не убирать что-либо до вашего приезда, чтобы не испортить общей картины.

И только тут он настолько пришел в себя от неожиданности, что задал вопрос, который должен был прозвучать с самого начала:

— А как вы-то, Татьяна, с вами все в порядке?

— В общем, да, — ответила я неуверенно, — если не считать того, что и я, и Любовь Андреевна отравились дымом до тошноты и головной боли, обожглись каждая с десяток раз и испортили на себе одежду.

— Я компенсирую, — пообещал он. — Я обязательно компенсирую. Какая сумма вас устроит?

— Какую вы сами сочтете достаточной. И прошу вас, мою компенсацию передайте тоже Андреевне. Она в бедности живет, я сама видела.

— Я обещаю! — сказал он прочувствованно. — Как только позволят дела, а то и прямо завтра…

Он запнулся на секунду и продолжил с великим изумлением:

— Татьяна Александровна! А ведь я догадываюсь, у кого из моих недоброжелателей может быть «Альфа». Какого цвета машина?

— Темно-зеленая. Я тоже догадываюсь, Семен Геннадьевич. Но давайте не будем делиться догадками, а проверим их.