Вторжение - Илья Бушмин Страница 12

— «Перехват» молчит, — сказал он, выбираясь из дежурной «Газели». — Затихарились где-то. Из города они не выезжали.

— Точно? — усомнился Муртазин. — У нас со стороны железки только один выезд, там пост ДПС, а вот с юга и востока — одни дыры. Свалить можно любыми проселками.

— Гайцы сразу послали туда наряды, прочесывают все дороги на выезде. Говорю тебе, они в городе.

Фельдшер прыгнул в «Скорую», и она укатила на очередной вызов. Буров подошел к сыну, которого терзал распросами шеф угрозыска.

— Лица знакомые? Они местные, нет?

— Все может быть, — пожал плечами Володя. — В Елецке 30 тысяч человек живет, а с селами все 40 будет. Мы не можем знать всех. — поколебавшись, он добавил: — Их трое было.

Гензер удивился.

— Ты же сказал, двое?

— Третий за рулем. Ждал их. Вообще, товарищ майор… Они грамотно вели себя. Вошли, скрутили человечка и вывели. Внимания не привлекали, все быстро и незаметно. Если бы мы на барыгу глаз не положили, то и не заметили бы ничего особенного. Ну и плюс у них боевой ствол…

— Мда, — хмуро проворчал Гензер. — Твою мать. Кто они такие?

— Тот, кого они забрали, Володя успел сфоткать его, — вмешался Буров. — Это Пеликан. Олег Никифоров.

— Никифоров? — Гензер поморщился. — Барыга?

— Все правильно. Одна ходка у него уже есть, но последний год до нас наколочки доходили, что он снова за старое взялся. Опием промышляет. Я уже выслал к нему наряд.

— И?

Буров покачал головой.

Володя упирался, но Буров настоял на своем: он сам повез сына в больницу. Мотоцикл Володи к ним домой отогнали коллеги из ППС. Когда справка о побоях была на руках, Буровы двинулись домой.

— Помнишь барыгу, по кличке Барыга? — спросил Буров. — Он из города свалил. Сказал, что его кто-то ищет. Испуганный был. Где скрывается, никто не знает.

Володя не ответил.

— У него был героин высшей пробы. Митрошин из ЭКО говорит, он такой чистой наркоты уже много лет не видел. Понимаешь?

Володя снова промолчал.

— Кто-то завез в Елецк партию афганского герыча. Чистого и убойного. И плюс кто-то щемит наших наркобаронов недорезанных. Сначала у Барыги кто-то хату вверх дном перевернул а самого его запугал настолько, что тот бросил все и смылся. Теперь Пеликана увезли… Что-то происходит.

Володя не отвечал. Покосившись на него, Буров увидел, что сын, иногда дотрагиваясь до распухшего носа — словно проверяя, на месте ли он — смотрит в окно, на погруженную в черноту улицу частного сектора.

— Все в порядке?

— Этот упырь бычил на меня за то, что я посмел к нему подойти, — сухо сказал Володя, не глядя на отца. — В наглую обвинял, что это я ему анашу подкинул. Конченный упырь, который настолько привык, что ты его из говна вытаскиваешь, что ему уже плевать на все.

— Володь… Сколько раз тебе говорить? Его отец…

— … Его отец был алкашом, который добухался до могилы, — перебил Бурова Володя. — Которому было на все насрать. Ка и тебе. Не надо мне рассказывать про его отца.

Буров постарался пропустить оскорбление мимо ушей.

— Мне не на все насрать.

Володя издал язвительный смешок.

— Правда? Ну разве что на этого упырька, с которым ты нянчишься. А когда он людей валить будет, ты тоже будешь его вытаскивать? Может, тебе вообще с ним начать зависать? Вы стоите друг друга. Два сапога пара. Два алкаша.

— Я не указываю тебе, как жить и как делать свою работу, — процедил Буров. — . За языком следи. С отцом разговариваешь.

Но эта попытка урезонить сына вызвала лишь бешенство с его стороны.

— С отцом?! А где ты был, отец, когда мать жива была? На работе торчал! Весь из себя прирожденный опер, который без уголовки жить не может. Сутками тебя не было, а мать весь дом и меня — все на себе тащила. А потом заболела. А потом померла. А где был ты все это время, «отец»? — Володя всплеснул руками: — Ах, да, на работе, ты же так любишь свою работу! Только я в ментуре уже четыре года работаю — и я вижу, как ты любишь свою работу. Ждешь минуты, когда можно свалить из отдела, нажраться в говно и валяться овощем. Вот твоя работа и вот он весь ты! Мать просто сдерживала того скота, которым ты всю жизнь был. Так что не надо мне тут лекции читать!

Буров резко дал по тормозам. Машина, взвизгнув покрышками, замерла на темной улице. Тяжело дыша от злобы и ярости, Буров угрожающе прорычал:

— Закройся, или я сам тебя закрою!

— Вперед! — голос Володи щелкнул хлыстом. — Только будет обратка! Хочешь рискнуть — давай!

Буров, поколебавшись, прикрыл глаза. Он приложил все силы, чтобы обуздать гнев. Вышло плохо. Он чувствовал, как задергалась вдруг щека. Чтобы сделать хоть что-то, Буров достал сигареты и закурил.

Володя холодно хмыкнул и вышел из машины.

— Спасибо, что подвез… батя.

Он хлопнул дверцей. Выпуская дым, Буров видел, как силуэт уходящего сына растворяется в ночи.