Женская логика - смертельное оружие - Диля Еникеева Страница 12

- Перс из тебя веревки вьет, — улыбнулась Алла, пытаясь одной рукой справиться с шубой — Толику в настоящий момент было не до того, чтобы помочь раздеться любимой начальнице. — Из меня, впрочем, тоже. Всех перевоспитал, несмотря на свой малый рост. Уж на что Олег чистюля — не терпел даже пылинки на одежде, — а теперь кошачья шерсть повсюду, а он ноль внимания. Сэр Персиваль его так же восторженно встречает. Запрыгнет на руки, и они с Олегом полчаса воркуют, обнимаются и целуются.

- А где Перс спит?

- На постели, разумеется. Поначалу Олег был категорически против, но сэр Персиваль всех заставит плясать под свою дуду. Быстро вразумил Олега, что тот в корне не прав. Теперь спит на моей подушке и урчит, как трактор. Наша экономка прочла кучу книг про персидских кошек и каждый раз обогащает мой интеллект новыми знаниями. Она пыталась все делать так, как рекомендуется в руководствах — куда там! Зося Павловна вычитала, что от кошачьих консервов у персидских кошек вылезает шерсть, и попробовала перевести Перса на натуральное питание. А наш котяра подойдет, понюхает, а потом смотрит на нее с выражением глубочайшего презрения, кривится и брезгливо трясет лапкой, мол, что за дерьмо ты мне навалила?! Она и с рук пыталась его кормить, и палец обмакивала в сметану, а сэр Персиваль морщит нос и корчит презрительные гримасы. Он так забавно разговаривает! Пребывая в благодушном настроении, урчит: “Мр-ра-а”, - приветствуя кого-то, радостно рявкает: “Мя!” — и улыбается, а когда сердится, то ворчит почти басом: “Ма-ау!” Дескать, чего ты ко мне пристала, мне это не нравится, и хоть застрелись, я это есть не буду. Перевоспитал-таки ее, засранец! Зося Павловна смирилась и теперь покупает его обожаемые консервы. Витамины Перс потребляет только французские, а на другие ноль внимания. Или катает их по полу — будто в футбол играет, а потом нарочно загонит под плинтус и смотрит на нее с хитрецой — мол, все равно я тебя обманул! Экономка пыталась их раскрошить и засунуть ему в рот, а он выплевывает и очень недовольно ворчит свое “Ма-ау!” Характер!

- Ни фиг Зося Пална пихает ему то, чё Перс не любит? — рассердился Толик, поглаживая счастливо урчащего котенка. — Я его только тем кормил, чё он уважает.

- Ладно, давай его мне и раздевайся.

Алла забрала котенка, и сэр Персиваль с довольным вздохом обнял ее за шею, впившись в кожу коготками и закрыв глаза от удовольствия.

- Персюха, засранец, не царапайся, — засмеялась она, отцепляя его коготки и проверяя в зеркале, не осталось ли отметин.

- Мр-р-ра… — ответил счастливый Перс, еще крепче впившись ей в шею.

При дочери Серафима держалась, не показав, как ей больно, но когда та ушла, без сил опустилась на пуфик в прихожей. Из нее будто вынули внутренний стержень, все тело обмякло, не хотелось даже шевелиться. Так Сима просидела долго, не думая ни о чем, ощущая лишь пустоту в душе.

Столько сил она отдала близким людям, по малюсенькому кирпичику строя семейное благополучие, столько души вложила в мужа и детей… И вот теперь у нее нет ни мужа, ни семьи, да и дочь своим сегодняшним поступком обозначила: “У тебя, мама, свои принципы, а у меня свои”. Точнее, отсутствие таковых, потому что она наплевала на то, как ее решение отразится на матери, и готова продаться за высокую зарплату.

“Сначала меня предал любимый муж, а теперь — любимая дочь, — думала Серафима, ощущая ком в горле. — Больнее всего ранят люди, которых любишь…”

Она работала в двух-трех местах, чтобы дети ни в чем не нуждались. У нее целый букет болезней, но Сима твердила себе, что здорова и полна сил. Нельзя расслабляться, ведь о ребятах некому позаботиться, кроме нее.

Вспоминая тяжелые годы своей молодости, Серафима была готова трудиться не покладая рук, лишь бы избавить своих детей от того, что довелось вынести ей. Она прожила нелегкую жизнь, но мечтала, что ее дети будут счастливы.

Ей было необходимо ощущение своей нужности. Серафима всегда жила ради кого-то. Нет, она вовсе не жертва, не страдалица. И уж тем более никогда не подчеркивала: “Я столько для вас сделала”. Сима считала это само собой разумеющимся — она отдает всю себя близким, но ведь и они отвечали ей тем же. По крайней мере, до поры. Серафима любила мужа, и он ее любил. Она любит свою дочь, и та тоже ее любит.

Почему же сейчас у нее ощущение, будто ее ударили в самое сердце?.. Почему сидит недвижимо в прихожей квартиры, где выросла она сама и ее дети, глядя в пустоту и не видя привычных вещей?.. Почему ей кажется, что жизнь остановилась и потеряла всякий смысл?.. И почему ей так одиноко, будто ее бросили все, кого она любит…

- Зося Павловна, приготовьте, пожалуйста, курицу в кляре для Олега, — попросила Алла. — А мы с Толиком перекусим и опять уедем по делам.

Экономка быстро накрыла на стол. Как только Алла села, сэр Персиваль, до того дремавший на руках у Толика, спрыгнул и забрался к ней на колени. Вытянув мордочку, он с любопытством оглядел все блюда.

- Сэр Персиваль, разве так ведут себя благовоспитанные персидские коты? — укорила его хозяйка. Котенок с невинным видом перевел на нее взгляд — мол, что я такого сделал? Просто поинтересовался, что на столе, вот и все. — Ах ты, хитрюга! — рассмеялась она. — До чего же у него выразительная мордашка, правда?

- Да, он очень умный, — подтвердила Зося Павловна. — Когда я готовлю, котенок всегда сидит на кухне, и мы с ним разговариваем. Перс все понимает.

- Зось Пална, а чё вы ему консервы-то даете? — сердитым тоном сделал ей выговор Толик. — Перс любит сырое мясо.

- А мне сказали, что от сырого мяса бывают глисты.

- Фигня! — авторитетно заявил верный оруженосец, хотя раньше не имел дела с кошками и даже называл их “вонючками”. — Никаких глистов у Перса нет.

- Приятного аппетита, — с набитым ртом пожелала Алла. — Очень подходящая застольная тема. Хочешь?

Она поднесла кусочек антрекота к носу сэра Персиваля. Тот с готовностью открыл рот, но экономка, увидев такое безобразие, строго произнесла:

- Алла Дмитриевна, не приучайте кота есть за столом.

Когда Зося Павловна отвернулась, Алла, заговорщицки подмигнув верному оруженосцу, дала мясо любимцу. Экономка в этот момент взбивала кляр и за жужжанием миксера не услышала довольного урчания котенка. Только-только хозяйка поднесла вилку с куском антрекота ко рту, Перс тронул ее мягкой лапкой, мол, чего ты себе-то? А мне? Оглянувшись на строгую экономку, Алла сняла кусок с вилки и сунула в открытый ротик котенка. Вдвоем они быстро управились с мясом. На предложенный гарнир сэр Персиваль презрительно сморщил нос, и хозяйке пришлось съесть его одной.

- Ну, подкрепили организм калориями, теперь появились силы для великих свершений, — объявила верная боевая подруга, вставая. — Спасибо, Зося Павловна, очень вкусно. Персюху мы возьмем с собой.

Толик помог ей одеться. Подхватив котенка, Алла потрепала его за ушками:

- Чтобы делать добро, нужно иметь кулаки. А у тебя, сэр Персиваль, есть коготки. Тоже подходящее оружие.