Украденный сон - Александра Маринина Страница 11

– Когда вы с ней познакомились?

– Давно, когда она еще была маляром. В соседнейквартире делала ремонт. Сначала заходила ко мне на чашку чаю, когда делалаперерыв. Потом предложила приготовить мне обед, сказала, что хорошо готовит ией ужасно хочется приготовить обед для мужчины, а не для подруг по общежитию. Яне сопротивлялся, Вика мне нравилась, она казалась очень славной и открытой. Нуи потом, красавица была редкостная.

– Борис… – Настя помялась. – Вы не возражали против тойработы, которую Вика выполняла на фирме?

– Я не был в восторге, но не из ревности, а посоображениям чисто человеческим. Когда молодая женщина зарабатывает на жизньпроституцией не потому, что ей это безумно нравится, а потому, что она большеничего не умеет, а денег хочет иметь много, – это печально во всех отношениях.Но высказываться вслух я не мог.

– Почему же?

– А что я мог предложить ей взамен? Фирма сразу жеприобрела для нее квартиру, купила мебель. И платили ей столько, сколько я загод зарабатываю. Пока она была маляром, я делал ей подарки, баловал ее. А впоследние два года все переменилось, теперь уже Вика делала мне подарки.

Меня поначалу это очень смущало, потом я многое понял…

– Что именно? – насторожилась Настя.

– Детский дом. Вы постарайтесь вникнуть, представитьсебе, и вы тоже поймете. Все общее, все как у всех. В ее детстве не быломногого из того, что есть у детей, растущих в семьях. И Вике все время хотелоськак бы компенсировать это, «добрать», что ли. Она совсем не дорожила памятью одетском доме, отношения поддерживала только с Лелей Колобовой. Отношения сподругами по общежитию тоже порвала. Ей хотелось, чтобы у нее были не общие, асвои, индивидуальные подруги, свой собственный круг друзей, которых она выбралабы сама, а не таких, которых судьба случайно свела в один класс, в одну группуили в одну комнату. Она хотела сама выбирать, что ей делать и с кем ей общаться.Конечно, этот выбор оставлял желать много лучшего, но… Свою голову ведь неприставишь. Для нее важным было только то, что она выбирает знакомых по своейволе и желанию, а то, что это порой бывали какие-то сомнительные личности, еене волновало. То же самое с обедами и подарками: ей хотелось выбрать себеобъект и заботиться о нем, ей хотелось иметь семью. Все это в полную силуобрушилось на меня, и со временем мне это стало даже нравиться.

– Она хотела выйти за вас замуж?

– Может быть. У нее хватало ума не говорить об этом. Сее образом жизни разве могла она предложить себя в качестве жены?

– А что, этот образ жизни непременно надо былосохранять?

– Я ведь говорил, Вика хотела иметь очень много денег.

Поймите, она не была жадной, совсем наоборот, она не копиладеньги, а тратила направо и налево. Безудержное стремление к достатку – тожекомпенсация нищего детдомовского детства.

Так что ей приходилось выбирать, чего же ей хочется больше –замужества или денег.

– А вы, Борис? Вы бы хотели жениться на ней?

– Ну, я уже дважды был женат, плачу алименты на дочку.Конечно, я хотел бы иметь нормальную семью, детей. Но не от Вики. Она слишкоммного пила, чтобы родить здорового ребенка и быть хорошей женой и матерью. Ейнравилось поиграть в жену здесь, у меня, но – два, от силы три дня в неделю, набольшее ее не хватало. Или проводила время с очередным клиентом, или со своимидрузьями, или просто валялась на диване и мечтала.

Еще кофе?

Борис насыпал зерна в кофемолку и продолжил свой рассказ обезалаберной и непутевой Вике Ереминой.

Много лет, собственно, наверное, всю жизнь, сколько она себяпомнила, ей периодически снился страшный сон. Порой часто, порой с перерывом внесколько лет, но сон этот возвращался к Вике, заставляя ее просыпаться идрожать от страха. Она видела окровавленную руку. Человек, которого во сне небыло видно, вытирает руку о белую оштукатуренную стену, оставляя на ней пятькрасных полос. Появляется другая рука, владельца которой тоже не видно, ичем-то рисует поперек пяти полос скрипичный ключ. Раздается мерзкое хихиканье,постепенно перерастающее в отвратительный злобный хохот, и под этот хохот Викав ужасе просыпалась.

В конце сентября Вика пришла к Карташову и прямо с порогазаявила:

– Кто-то подсмотрел мой сон и рассказывает об этом порадио.

В первый момент Борис растерялся. «Приехали, – подумал он. –Девочка допилась». Что в подобных случаях делать, он не знал. То ли объяснятьей, что такого не может быть, что это – проявление болезненной психики, то липоддакивать и соглашаться, делать вид, что веришь. Борис выбрал третий вариант,сочетающий, как ему казалось, лечебный момент и внешнее согласие. После тогокак навязчивая идея не покинула девушку и через неделю, он предложил:

– Давай попробуем нарисовать твой сон. Если существуетсила, которая крадет твои сны, то ее это должно испугать.

Вика, вопреки опасениям, не отказывалась, и Борис сделалнесколько эскизов, пока не получилось нечто очень близкое к тому, что ейснилось.

Но это не помогло. Вика все больше погружалась в свою идею,но болезненное состояние отрицала и идти к психиатру категорическиотказывалась.

Тогда Карташов решил сам проконсультироваться у специалиста.Врач признал, что внешние симптомы похожи на начало острого психическогозаболевания, что идея воздействия на человека по радио и проникновения в мыслихарактерна для синдрома Кандинского-Клерамбо, но с уверенностью ничегоутверждать нельзя. Заочно диагнозы не ставятся. Если девушка отказываетсядобровольно идти к врачу, то выход только один: он, врач, может приехать кКарташову в гости под видом приятеля, когда там будет Вика, посидеть с нимипару часов, попить чаю и своими глазами взглянуть на больную, на ее поведение.Они договорились, что как только Борис вернется из поездки, такой визитнепременно нужно будет организовать. Вот, собственно, и все. Вернувшись 27октября из Орла, где Борис делал эскизы для книги, выпускаемой местнымиздательством, он узнал, что Вика куда-то пропала и уже третий день непоявляется на работе.

– Что было дальше, вы сами знаете. Я начал обиватьпороги в милиции, принялся обзванивать Викиных приятелей. Все безрезультатно.

– А вы пытались поговорить с другим врачом? Илиудовлетворились мнением одного?

– Да мне и одного-то было трудно найти. У меня знакомыхврачей нет, круг общения, знаете ли, не тот.

– Где же вы этого психиатра нашли?

– Через знакомого, и то случайно. Он как-то обмолвился,что у него много друзей в медицинском мире и, если у меня будут проблемы создоровьем, он всегда рад помочь. Вот к нему я и обратился, а он уже вывел меняна того врача.

Настя услышала, как в комнате зазвонил телефон, но Борисостался сидеть, будто и не слышал.