Судьбе наперекор - Лилия Лукина Страница 11

— Нет,— задумчиво сказал Иван.— И спасибо.

— Вот и хорошо,— Петр Петрович улыбнулся.— Пошли на кухню, сейчас Настена твоим гостинцы соберет. То-то мои орлы удивятся, нас вдвоем увидев! Как же ты все-таки сюда проскользнул, а? — Иван только чуть улыбнулся.— Ну, не хочешь — не говори.

Увидев хозяина, выходящего из кабинета вместе с Иваном, который по-прежнему держал в руках Вальтер, сидящий около дверей мужчина чуть сознание не потерял.

— Шеф ! — ошеломленно вскрикнул он.— Да как же?..

— Все нормально,—успокоил тот охранника, забирая назад свой пистолет и опуская его в карман.— Выше головы не прыгнешь! Вам с ним не тягаться! И не старайтесь!

На кухне хозяйничала крупная, уж немолодая женщина самого грозного вида, которая некогда была настоящей красавицей, не растерявшая с годами свою привлекательность.

— Настасья! — позвал ее Петр Петрович.— Собери-ка для хороших людей чего повкуснее! Да побольше! Побольше!

Женщина оглянулась и на мгновение встретилась глазами с Иваном. В ее лице ничего не изменилось, но она тут же поставила на стол блюдо с пирожками и, кивнув на него Ивану, приказным тоном сказала:

— Пока не съешь, никуда не пойдешь! — и, повернувшись к Петру Петровичу, бесстрашно заявила: — И ты хорош — гостей голодом моришь! И чаю ему налей!

— Я не голоден,— попытался отказаться Иван, но она в ответ только хмыкнула:

— Ага! Уже вижу! Это так заметно, что прямо в глаза бросается! Сядь и ешь!

— Садись, Ванюша! — рассмеялся Петр Петрович.— Спорить с ней бесполезно!

— И опасно! — добавила она, доставая из шкафа большую сумку и направляясь с ней к огромному холодильнику.

Что-то дрогнуло в лице Ивана, и он, покорно сев к столу, стал пить чай с пирожками вместе с присоединившимся к нему хозяином дома. Когда сумка была набита доверху, Петр Петрович, застегивая на ней молнию, сказал:

— Ну, на первое время хватит. Значит, жду тебя с фотографиями. Только... — тут он не выдержал и расхохотался.—Очень тебя прошу, входи в следующий раз в двери, не развивай в моих людях комплекс неполноценности.

— А заодно оставить свою фотографию на память всем тем, кто за этим домом наблюдает? — спокойно поинтересовался Иван.— Или вы думаете, что вас без присмотра оставили?

— Какой же ты умница, Ванюша! — сразу став серьезным, сказал Петр Петрович.—Ты прав! Тебе это ни к чему! Входи и выходи так, как тебе удобно, а там мы что-нибудь придумаем. Только сейчас-то ты как выйдешь? С такой тяжестью? — он кивнул на сумку.

— А давайте я его отвезу? — предложил стоящий в дверях кухни Стас.— Он в гараже на заднее сиденье машины ляжет, там его никто и не заметит.

— Хорошо,— кивнул головой Иван.

В гараже он поставил сумку, действительно тяжести почти неподъемной, на заднее сиденье и там же прилег сам. Машина выехала из ворот и начала петлять по переулкам. Когда она остановилась, Стас сказал:

— Все, можно перебираться вперед,—и Иван, не выходя из машины, ужом проскользнул на переднее сиденье.— Куда ехать?

— Долго ехать придется,— предупредил его Иван.

— Так и ночь впереди не короткая.

— Ну, тогда двигай по Ярославке.

— По Ярославке, так по Ярославке,— согласился Стас.

Километры Ярославского шоссе наматывались на колеса машины, а сидящие в ней мужчины изредка перебрасывались короткими фразами.

— Слушай, Стас,— неожиданно спросил Иван,— а тебя кошмары никогда не мучили? Никогда не вспоминалось все это?

— Знаешь, Тень... Не просто так я запил... Не только из-за бывшей жены-стервы и того, что стране своей, да и вообще никому, ненужным оказался... Но... Давай не будем это дерьмо ворошить, а?

— Хорошо,— согласился Иван:

— Но ты так и не сказал, где ты, что ты, чего ты? — спросил Стас.

— Я? — переспросил Иван.— Я работаю в детском доме, в Батьково — есть такой маленький поселок почти на границе с Ярославской областью. Зимой в котельной, снег убираю, лед колю... Летом подметаю, крашу, ремонтирую... В общем, мастер на все руки.

— А что у тебя случилось-то? Для чего деньги понадобились?

— Да парнишку одного хорошего, очень хорошего, из Чечни инвалидом привезли. Операцию ему надо срочно делать, а она бешеных денег стоит. Ладно, теперь это вопрос решенный. Слушай, ты меня там Иваном называй, хорошо?

— Договорились. А откуда мы друг друга знаем? — спросил Стас, который, следуя указаниям Тени, осторожно ехал по разбитой грунтовой дороге по направлению к видневшимся вдалеке огонькам небольшого поселка.

— А в армии вместе служили. Пойдет?

— Запросто. Полностью меня зовут Станислав Никифорович Приходько.

— А меня Иван Иванович Кузнецов,— представился Тень.

Они посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Ну вот и познакомились!

Заждавшиеся Ивана ребята сидели вокруг Ромкиной раскладушки и, как могли, старались развеселить его, а он, чтобы подыграть им, старательно улыбался, да вот только глаза у него были тоскливые. Услышав звук открываемой двери, мальчишки подскочили и бросились навстречу Ивану.

— Папа, ты чего как поздно?.. Мы волновались... Мы думали, ты сегодня уже не приедешь... Последняя электричка давно уже прошла... Все уже остыло... — говорили они, не заметив еще, что он не один.

— Тихо, тихо,— успокоил их Иван.— Вот познакомьтесь, мой армейский друг Стас,— и, подходя к Ромке, сказал:— Ну все, лежебока, завтра в больницу поедем. Чинить тебя будем.

У Ромки задрожали губы, глаза налились слезами, он пытался что-то сказать, но не мог. Наконец, он прошептал:

— Правда, папа?.. Это правда?..

— А почему ты удивляешься? Ты что, забыл наш разговор? Я же сказал тебе, что достану деньги на операцию. Ты что же, мне тогда так и не поверил? — укоризненно глядя на Романа, спросил Иван.

— Папа! Папа! Папа! — рыдал Роман, закрыв лицо руками, но внезапно замолчал и, с тревогой глядя на Ивана, спросил: — А вдруг операция окажется неудачной и деньги пропадут зря?

— Стас, иди сюда,— позвал Иван и, когда тот подошел, попросил: — Слушай, расскажи вот этому недоверчивому, как тебе тот же хирург, что его будет оперировать, руку спас:

— А чего рассказывать? Я лучше покажу,—тот закатал рукав, обнажая исполосованную шрамами руку.— Вот, Роман, смотри,— и начал сгибать и разгибать ее в локте.— А ведь на ниточке висела.

И у Романа в глазах появилась такая отчаянная, такая безумная надежда, что Стас, не выдержав, присел рядом с ним на корточки и, похлопав по плечу, сказал:

— Не бойся, парень. У вас есть такой человек, как Иван. А с ним ничего не страшно, поверь,— выпрямившись, он оглядел притихших ребят и жалобно заскулил: — Есть хочу! Я с самого обеда ничего не ел! А вы гостей голодом морите! Хозяин, у тебя совесть есть или нет?