Ложь напрокат - Валентина Андреева Страница 11

Танюшка судорожно глотнула и вцепилась руками в подлокотники кресла. Мы молчали. Она сделала несколько глубоких вдохов и сказала:

– Сейчас… Такой момент страшный…

Мы и не думали ее торопить. Догадывались, что произошло.

– А перестала обращать на нее внимание потому, что из-за угла вылетела наша машина. Женщина спокойно шагнула назад на пешеходную дорожку, оглянулась и увидела меня. Мне было не до ее эмоций, потому что я… Я увидела себя. У меня в этот момент оторвалась ручка у пакета, и все грохнулось на землю. Я машинально нагнулась, еще толком ничего не соображая, стала поднимать покупки, краем глаза наблюдая за женщиной и не вполне доверяя себе. Она все смотрела и смотрела на меня, а Сергей на полном ходу крутанул руль вправо и сбил эту женщину. Понимаете?! Он ее сбил намеренно! И моментально скрылся. Я успела заметить, что номера заляпаны грязью. Но машина точно наша. У нее было разбито правое крыло – Сергей учил меня парковаться, а я перепутала педаль тормоза с педалью газа… Столб пострадал. И лоб Сергея. Еще у нас багажник приметный… Ну да это неинтересно. Короче, наша машина. Я все сумки побросала – и к женщине. Еще несколько человек подбежало. Все суетятся, кто-то «скорую» вызвал. Милицию, наверное, тоже. Потому что она одновременно со «скорой» приехала. А на меня столбняк напал. Верите, сама на себя смотрю. Почему-то я сразу поняла, что женщина мертва. Отошла в сторонку, стою и сама этот холод смерти ощущаю. При этом полнейшее равнодушие к происходящему. Врачи около моего тела… Ой, вот видите? Даже сейчас себя с ней отождествляю. В общем, меньше минуты возились. Вытащили носилки, положили на них, закрыли простынкой. Один из милиционеров – тот, который вначале толпу от тела оттеснил, стал спрашивать, знает ли кто погибшую, видел ли, что случилось. И вдруг я слышу, как кто-то из толпы говорит: «Записывайте. Королькова Татьяна Юрьевна» – и диктует мой домашний адрес. Пригляделась, а это Александр Ильич из нашего подъезда. С третьего этажа. Свидетелей наезда не нашлось. Странно. Наверное, люди просто не хотели связываться. А я – просто не могла. Нашла в себе силы развернуться и уйти. Сумка, деньги, продукты – все, что бросила, так и осталось на земле валяться. В голову не пришло поднять… – Танюша замолчала. Взгляд ее стал отрешенным – наверное, заново переживала страшные события той пятницы. – Вы на меня не сердитесь. Никак не могу взять себя в руки.

Мы протестующе замахали руками, изобразили глазами крайнее удивление тому, что нас могли заподозрить в нетерпении. Для верности еще и недоуменно пожали плечами. И все это – не раскрывая ртов. Чтобы не брякнуть что-нибудь не то, не задать вертящийся на языке вопрос.

– Как вошла в метро, и не помню. Талончик у меня в кошельке был. Села в поезд, каталась, каталась, где-то делала переходы – совершенно бездумно. Просто уговаривала себя не думать ни о чем. Почему-то казалось, что через три-четыре часа приду в себя и тогда будет легче принять решение.

Вышла я на станции «Измайловский парк» и увидела Измайловский гостиничный комплекс. Вот тогда-то и пожалела, что оставила сумочку… От звона мобильника чуть в обморок не хлопнулась, но вспомнила, что его в магазине из сумки в куртку переложила – он мне кошелек мешал вытащить… Не отвечая, выключила телефон. Сунулась в другой карман и, к своей великой радости – вам ее трудно будет понять – вытащила паспорт. С паспортом – просто беда! Я его недавно получила. При переезде старый затеряла. Надо прописываться, или, как сейчас говорят, регистрироваться, а документа нет. Пришлось платить штраф и оформлять новый. А как только оформила, так старый отыскался. В Сережкиных дискетках. Так теперь дома и валяется. С новым хожу. У меня в нем дисконтная карта была и заначка на триста долларов. В магазине я ее предъявила и сунула обратно в паспорт, а паспорт в куртку положила. Решила – буду на столике покупки укладывать, заодно и документ на место уберу. Это, Наташенька, тот случай, когда твоя редкостная аккуратность и педантичность только бы навредили. Короче, устроилась я в гостинице. Не буду утомлять вас тем, как пережила ночь. Естественно, не спала. К утру пришла только к одному утешительному выводу: я не сумасшедшая. Остальное – сплошной негатив. Странное сходство с погибшей удивило, но, в конце концов, оно как-то объяснимо. Я встречала людей, очень похожих друг на друга. Вспомните, сколько раз по телевизору двойников знаменитостей показывали! – Татьяна посмотрела на нас, мы согласно кивнули. – Только все равно, – вздохнула она, – отличия есть. Родственники или хорошие знакомые обязательно заметят… Я позвонила вам. Телефоны не отвечали. Решила действовать сама. В итоге выяснила, в каком морге находится тело Корольковой Татьяны Юрьевны. Спросила, опознано ли оно родственниками. Какая-то сердитая баба сказала, что без опознания не хоронят. А хоронить покойницу будут предположительно в воскресенье. Похоронами агент занимается. Встала я после этого разговора и подошла к зеркалу. Видок, конечно, еще тот! А в волосах седая прядь. И тут я вспомнила о ребенке. Сергей хотел убить и меня, и его! Лицемер! Подлый лицемер! Так хорошо сыграл сцену радости от будущего отцовства. Я ведь вам не говорила. Он мне изменил. В какой-то очередной командировке. И ладно бы скрыл, но ведь приехал и покаялся. Когда-то, еще в юности, мы дали друг другу слово никогда не обманывать. Вот он клятву и выполнил… Господи, какая же я была дура! Не скажи он мне правду, так и прожила бы с ним в счастливом неведении. Впрочем, не прожила бы… Как вы уже и сами поняли. А тогда мне хотелось заставить его замолчать. Или, на худой конец, самой оглохнуть. Ну да это, как оказалось, не самое страшное. Только вот не пойму: ну зачем ему надо было меня убивать? Квартира нужна? Да, скорей всего, квартира… Только… неужели квартира дороже человеческой жизни? Даже двух человек?

Мы все так же молчали. Ну а что тут можно сказать?.. Танюшка продолжила:

– Вечером я поехала в Бутово. Постояла недалеко от своего дома. В окне нашей кухни горел свет. Я долго стояла, а он все горел и горел… На следующий день пошла в парикмахерскую. Подстриглась и перекрасилась. Сменила косметику. Случайно увидела секонд-хэнд и удачно сменила прикид. Так второй раз умерла Татьяна Юрьевна Королькова. С внешней точки зрения. Прощаться с собой приехала прямо на кладбище. Сделала вид, что ухаживаю за соседней могилой. Никому до меня не было никакого дела. Согласитесь, узнать меня трудно.

Мы молча согласились.

– Мне не понравился костюм, в котором меня положили. Потому что его подарил Сергей. Зато я услышала столько хорошего в свой адрес! Многие искренне плакали. Я и сама ревела. А моего убийцу еле от гроба оторвали. Бездна таланта! Вот слезам свекрови и свекра верю. Машенькиным тоже. Как же мне их было жаль! Временами хотелось броситься им в ноги и все рассказать. Удерживало только чувство ответственности. За своего будущего малыша. Кроме того, представляете, сколько было бы скоропостижно скончавшихся?

Народу – уйма. Вот только вас не было. А я так на вас рассчитывала! Был момент, когда я испугалась, что Сергей меня узнает. Все уже понемногу уходили. Он скользнул по мне взглядом, и вдруг глаза его дико округлились. Что было потом, я не видела. Поспешила уйти.

Сегодня приехала на кладбище немного раньше вас и из окна служебного корпуса наблюдала за прибывающими на торжественную церемонию. И ощущаю… нет, не зависть к знакомым людям, которые живут своей, именно своей жизнью, здоровую злость ощущаю. Растерянность прошла. Честно говоря, рассчитывала увидеть ту, из-за которой Сергей решил сократить мой жизненный путь, ограничившийся тридцатью пятью годами. Но он держался великолепно! Ни одного знака, ни одного взгляда в сторону… Так я и не увидела свою роковую соперницу. А вот машину Сергея осмотрела. Он даром времени не терял. Два месяца она на приколе стояла – не было у него возможности в ремонт ее отправить. Мы ведь квартиру отделывали, мебель покупали. А тут к девятидневному юбилею расстарался! Машина – как новенькая. Естественно, на похороны особенно не потратился: все расходы, связанные с ними, моя фирма на себя взяла. Слышала, как коллеги переговаривались.