Ад - Александра Маринина Страница 105

Она позвонила Денису и предупредила, что приедут ее сестра иотец и нужно будет обеспечивать старика горячими новостями с места трагедии.

– Хорошо, тетя Люба, – послушно ответил Денис, –я все сделаю. Мне и самому интересно, я тоже за информацией слежу.

– Тетя Тамара покормит вас обедом.

– Я сам могу всех покормить, – обиделсяюноша. – Я не беспомощный.

Люба тихо улыбнулась и повесила трубку. Хороший мальчик.Жаль, что это не ее сын. Жаль, что она не может любить его так, как любилаКолю. И Юля хорошая девочка, но она – не Леля. Никто не заменит ей родныхдетей. На глаза снова набежали непрошеные слезы, Люба смахнула их рукой, потомаккуратно приложила бумажный платок, чтобы не стерлась косметика. Она наслужбе, и нужно держать себя в руках.

* * *

Николай Дмитриевич попросил устроить его в гостиной, уселсяв мягкое кресло и приготовился руководить процессом получения информации изИнтернета. Тамара сидела рядом, приготовив тонометр, которым она каждый часизмеряла отцу давление, и весьма объемную косметичку с всевозможнымилекарствами и одноразовыми шприцами.

– Что ты тут больницу развела, – ворчалГоловин. – Принеси мне лучше чаю. И сухариков.

Дверь в комнату Дениса держали открытой, чтобы старик июноша могли переговариваться. Это тоже было инициативой Николая Дмитриевича,хотя Тамара отнеслась к ней с усмешкой: Денис-то Головина услышит, а вотуслышит ли Головин голос юноши – это еще большой вопрос.

– Ты на всякий случай говори громче, – тихонькопопросила она Дениса. – Или даже лучше – кричи, а то дед у нас глуховатстал.

– Я не умею кричать, – с улыбкой призналсяДенис. – У нас маленькая квартира была, там вполголоса скажешь – и всюдуслышно. У меня навыка нет.

– Учись, – очень серьезно ответила Тамара, прячалукавые искорки в глазах, – ты здесь уже год живешь, со здешнимирасстояниями тебе нужен командный голос.

За то время, которое Головин и Тамара провели в дороге,новости поступили скудные: из здания захваченной в Беслане школы доносятсяодиночные выстрелы, но никто из заложников не пострадал, боевики согнали детейв школьный спортзал и отказываются от переговоров. Однако около полудняинформация стала более тревожной.

– Боевики заминировали спортзал, – сообщилвыехавший из своей комнаты Денис, – и по некоторым данным, среди них естьдве женщины с «поясами шахидов». Они заявили, что взорвут школу, если их будутштурмовать.

Николай Дмитриевич сморщился, как морщился всегда, когданачинало болеть сердце.

– Там же дети! Маленькие дети! Это кем же надо быть,чтобы заминировать помещение, где находятся дети!

Тамара тут же кинулась измерять отцу давление, и цифры надисплее ее испугали.

– Папа, поспокойнее, пожалуйста, – уговаривала онаотца. – Нам только инсульта сейчас не хватало. Давай-ка прими вот этутаблетку.

– Я не буду пить лекарства! Ты пичкаешь менятаблетками, как будто я инвалид какой-то. Я еще вполне могу терпеть сам, безлекарств.

– Папа, я столько раз объясняла тебе, что терпетьнельзя. Нельзя! Лекарство надо принимать сразу же, как только появляетсянедомогание. Иначе процесс запустится и станет неуправляемым, его уже никакимилекарствами потом не собьешь. Ну давай хотя бы половинку таблетки, а?

Головин нехотя подчинился. Еще через некоторое время Дениссказал, что школа полностью оцеплена воинскими подразделениями, но никакихогневых контактов пока нет.

– Четыре часа, – Николай Дмитриевич покачалголовой. – Им потребовалось целых четыре часа, чтобы блокировать здание.Ну куда это годится? За четыре часа террористы могли успеть все, что угодно.Черт побери, что происходит с нашей армией и МВД?

После этой новости он чуть-чуть успокоился, но буквальночерез несколько минут Денис объявил, что у школы началась стрельба изгранатометов и автоматов и спасены пятнадцать заложников, которые успели принападении боевиков спрятаться в котельной. Еще через очень короткое времятеррористы выставили в окна школы детей с целью не допустить штурма. Показателидавления у Николая Дмитриевича зашкаливали, и Тамаре пришлось сделать отцуукол.

После укола обессиленный Николай Дмитриевич задремал, иТамара присела на диван рядом с сидящим у компьютера Денисом.

– Пусть поспит, – сказала она. – Бог даст,когда он проснется, все уже закончится.

Они тихонько переговаривались, обсуждая поступающие почтиежеминутно новости из разных источников. Источники то повторяли друг друга, тоопровергали ранее полученную информацию, и разобраться в ней становилось всетруднее. Потом они пообедали вдвоем, решив не будить старика, и Тамараудивилась той ловкости, с которой Денис управлялся на кухне. Она судовольствием позволила юноше поухаживать за собой, съела все до последнейкрошки и болтала с Денисом, глядя, как он моет посуду.

Пока Головин отдыхал, из захваченной школы удалось сбежатьеще 14 ученикам, но больше ничего не происходило. Периодически звонила Люба,интересовалась, как отец, а к пяти часам пришла после занятий в институте Юля,которая тут же взяла все заботы о Николае Дмитриевиче на себя.

– Я уже давно полноценный врач, только бездиплома, – заявила девушка. – И рука у меня легкая, когда я уколыставлю, больные даже не чувствуют.

– А у меня рука тяжелая, – призналасьТамара, – папа всегда жалуется, что ему больно, когда я делаю ему укол.

Уже вернулись с работы и Люба, и Родислав, уже всепоужинали, а в Беслане по-прежнему ничего не происходило.

– Может быть, ты не там смотришь? – приставалНиколай Дмитриевич к Денису. – Покажи мне.

Денис послушно открывал сайты информационных агентств ивслух читал Головину все подряд: «В Воронеже из-за терактов отмененопразднование Дня города», «Глава Европарламента осудил захват школы в Беслане»,«Россия требует от Совета Безопасности ООН реакцию на события в России»,«Красный Крест предложил помочь в организации переговоров в Беслане»… Головинвнимательно слушал, вздыхал, коротко и довольно резко комментировал услышанное,но уличить Дениса в том, что он что-то пропустил, так и не смог.

Около половины одиннадцатого вечера корреспондент одного изтелеканалов сообщил, что возле школы в Беслане была слышна перестрелка.

– А дети по-прежнему стоят в окнах? – обеспокоенноспросил Головин.

– Не знаю, – пожал плечами Денис, – я невидел информации о том, что детей из окон убрали.

– Они же могут пострадать! Если их не убрали… –Николай Дмитриевич беспомощно взмахнул руками и стал заваливаться на диван.

И снова измеряли давление, и делали укол, все сидели рядом инаперебой старались успокоить старика.

– Что происходит со страной! – стоналГоловин. – Это же моя страна, когда я был заместителем министра, вся этатерритория была моей страной, и я отвечал за порядок на ней. В мое время этобыло невозможно, чтобы захватили ни в чем не повинных детей и выставили ихживым щитом в окна! Это не только невозможно было сделать, это даже в головуникому прийти не могло! А что теперь? Откуда берутся эти звери? Они же вырослив моей стране, они родились еще при советской власти, как они дошли до такого?Кто это допустил? Кто сделал такое возможным?