Я вас не звал - Николай Побережник Страница 9

Отшатнулся к стене. Соображай! Соображай… до них четыре метра, не больше, картечью-восьмеркой не промахнусь, такой фарш будет, на улице точно не услышат выстрела, глубоко и далеко коридорами. Еще раз аккуратно заглянул и, мягко говоря, обалдел… Что-то вкрадчиво говоря и улыбаясь, один положил другому руку ниже талии, а тот аж цветет в улыбке. Тьфу, бля… Однако, у нашей армии одни проблемы, у этих совсем другие… расслабились, голубки… И что-то такая злоба и отвращение меня взяли, глядя на эту гомосятину… Не раздумывая сделал шаг в проем и, целясь куда-то в район их голов, два раза нажал на спуск. Два красных стекающих пятна моментально образовались на противоположной стене, они даже не поняли, что случилось, не успели испугаться и рухнули вниз. А я, оглушенный двумя выстрелами двенадцатого калибра, так и замер в проеме. Звон в ушах, стук пульса в висках – мне казалось, что голова вот-вот лопнет. Секунды тикали. Плохо соображая, я дозарядил в магазин два патрона, развернулся в коридор и присел на одно колено, направив ствол вперед. В таком положении я пробыл, может, минуту, может, час, борясь с подкатывающей тошнотой. Время как-то расслоилось, и я его совсем не чувствовал.

– Mike, Steve… what happened? – донеслось со стороны коридора, и я услышал приближающиеся шаги, прислушался. Один идет.

«Иди-иди. И посмотри, что хапенд с твоими друзьями-педерастами», – подумал я, выцеливая начало коридора, куда быстрым шагом вывернул сильно размахивающий руками здоровенный натовский вояка, его карабин висел спереди на трехточечном ремне. Так он дошел до середины этого темного коридора, пока не понял, что за силуэт в проеме. Встал, как вкопанный, и даже не пытаясь потянуться к оружию.

– Do not shoot please, – сказал он и стал медленно вытягивать вперед дрожащую руку, при этом пятясь назад…

– Не угадал, – сказал я и нажал на спуск.

Ему просто снесло голову, он рухнул и завалил собой проход, и когда я наступил ему на грудь, чтобы пройти, он еще был в агонии. Почувствовав шевеление под ногами, я сорвался – меня все-таки вывернуло, да так, что чуть не задохнулся. Утерся, отдышался и пошел на выход. Ноги были как ватные. Выйдя в комнату с тремя дверями, закинул в магазин еще патрон и с дробовиком наизготовку вошел в помещение, куда заходили кабели. Понятно, щитовая и генераторная – уж в этом я соображаю. В углу помещения в неестественной позе – на коленях, посиневшие руки за спиной перетянуты пластиковыми наручниками, упираясь головой в пол, лежал человек… без лица, точнее без верхней части лица. Вероятно, он стоял на коленях, когда ему выстрелили в затылок. Судя по одежде, какой-то работяга наш, может электрик местный был, или сторож.

– Твари, – произнес я вслух. И заметил, как дрожит у меня голос.

Закрытое помещение было действительно закрыто, точнее заварено, причем давно, по сварочному шву виден не один слой краски.

Поднялся к выходу.

– Кац…

– Ну, ты скотина! Ты что творишь? Я думал, всё уже…

– Сколько меня не было?

– Одиннадцать минут, но как будто сутки прошли!

– Стрельбу было слышно?

– Нет, всё тихо… а ты что там – стрелял?

– Да.

– Мля, да ты чего?

– Всё… успокойся. А здесь что происходило?

– Да ничего, вот только эти в будке бубнят. Их двое. Типа караул, что ли. То один выйдет походит, то второй. Потом опять там пару минут сидят бубнят. Один из них поссать выходил, паскуда, прям на мертвых за будкой. Еле сдержался, чтобы не выстрелить, он еще потом к «Хаммеру» подходил, что-то по рации говорил.

– Вот и молодец, что сдержался. Подожди, сейчас доползу до тебя.

Я, пригнувшись, перебежал по дну овражка и вернулся на место в низине, где вначале с Сашкой разошлись, и затем по его следам поднялся, сначала пригнувшись, потом ползком. Этот маневр меня добил, жуткая одышка и сильное сердцебиение заставили меня ткнуться лбом в толстый корень дерева и пролежать так неподвижно минут пять.

– Ну что, курилка, отошел? – позлорадствовал напарник и ткнул меня прикладом в плечо.

– Ага.

– Что с этими делать будем?

– Ну, штурмовать эту будку, как «шпицназ», не осилим, – констатировал я неоспоримый факт.

– Надо их выкурить как-то.

– Есть мысль одна, не знаю, сработает ли.

– Какая?

– Дождаться, когда они там оба будут в будке, и запустить им в окно сигнальную ракету, у меня одна с собой. Зеленая – мой любимый цвет, – сыронизировал я, скопировав известного мультяшного персонажа, пытаясь хоть как-то развеселить и взбодрить и себя, и Сашку.

– Да, вариант, – согласился Санек. – Ну, иди, пусти им зеленого петуха, а я дверной проем на прицел возьму.

– Не, давай лучше ты, у меня запас резвости кончился, да и пять зарядов в полуавтомате.

– Давай. Тогда я делаю так: обхожу, вон в то окошечко пускаю ракету, обегаю вагончик и падаю вон за ту клумбу-покрышку. Ты меня только не подстрели.

– Хорошо, так и сделаем, должно сработать.

Сашке пришлось повторить в обратную сторону мое предыдущее перемещение, чтобы его не обнаружил кто-нибудь вышедший из будки, например, до ветру. Всё по тому же овражку он переместился до входа в бункер, затем мимо ящиков с аппаратурой, присел и осмотрелся. Из будки сторожа вышел солдат, постоял, прислушался, махнул рукой и зашел обратно. Сашка перекинул ремень двустволки через голову, чтобы бежать не мешала, и в три прыжка оказался у вагончика, успев на ходу открутить предохранительный колпачок и дернуть чеку, направив ракету в окошко. С шипением и свистом та влетела в вагончик и начала биться внутри о стены, потолок и пол, наполняя тесное помещение дымом и искрами. Сашка уже лежал за клумбой из покрышки, направив ружье в сторону будки. Спотыкаясь и что-то крича, из будки поочередно вывалились два натовца с оружием, пытаясь сообразить, что происходит и найти укрытие.

От меня до них было не более двадцати метров.

Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Пять картечных зарядов перемолотили врагам ноги, чего я в принципе и добивался. Отчаянно крича и матерясь, один катался по земле, держась за висящую как тряпка конечность, а второй то ли оказался покрепче, то ли ему меньше досталось – уже отползал в сторону бетонных блоков.

Бам! Бам! И через десять секунд снова – бам! Бам! Это Санек добил этих калек. Ракета в будке уткнулась в деревянный топчан, и занялся пожар.

– Саня, смотри вокруг! – крикнул я, трясущимися руками загоняя патроны в подствольный магазин.

Сбежал к будке, зашел внутрь и, скинув на очаг возгорания матрас и одело с топчана, затушил огонь. Огляделся. На столе были разложены какие-то консервы, пара пластиковых боксов с сухим пайком, даже несколько банок пива, и еще какая-то вражеская еда в вакуумной упаковке. Ага, перекусывали, значит. Почти у двери лежали два АКМС, два подсумка на четыре магазина и кобура на ремне пээмовская. От наших убитых пацанов, наверное, трофеи. Выволок всё оружие на улицу. Санек сидел на клумбе и смотрел себе на руки, его всего колотило.